Как самочувствие, ваше Сиятельство? Злая память Чернобыля

На минувшей неделе мир вспоминал Чернобыльскую катастрофу. Особенно три бывшие советские, а сегодня вполне суверенные республики – Россия, Украина, Беларусь. Хотя даже Канада жаловалась, что до неё что-то долетело. Зато компенсации не просила, прекрасно понимая, что с нищебродного СССР с его «собственной гордостью» хрен чего получишь. Так что трагедию на АЭС украинской можно считать весьма условно. Однако буду придерживаться географической координаты.

Спустя три десятилетия всё ещё есть территории, где запрещено находиться, а также загрязнённые районы, куда, тем не менее, возвращаются люди. Вот-вот истечёт срок службы саркофага, который построили над реактором в 1986 году, он уже покрылся трещинами. При этом внутри по-прежнему находятся 200 тонн радиоактивных материалов, а для создания нового укрытия необходимо 1,5 млрд. евро. Спросите у Порошенко или правительства Гройсмана – есть ли у них такие деньги?

Вот печальные цифры, о которых в обычные дни стараются не говорить. На Украине, с территории которой происходили выбросы, пострадали 6,9% от общей площади (12 областей). В России - 0,34% территории (14 регионов с населением около 3 миллионов человек). В Белоруссии - 23,3% всей территории, в наибольшей степени пострадали Гомельская и Могилевская области. Задело и Европу: Австрия - 8600 (10,3%), Болгария - 4800 (4,35%), Финляндия - 11500 (3,4%), Швеция - 12 000 (2,7%), Швейцария - 1300 (3,15%).

А ведь это была не первая авария на атомном реакторе. В доме моего детства на «поэтической» полке стоял сборник очень хорошего и популярного в «оттепель» поэта Леонида Мартынова. Там я нашёл такие стихи:

Где-то там испортился реактор,

И частиц каких-то напустил.

Известил о том один редактор,

А другой не известил.

И какой-то критик что-то крикнул,

А другой об этом ни гу-гу…

Даже если бы никто не пикнул

Все равно молчать я не могу!

О чём это, задумался диссидентствующи й школьник Черток? Стал приставать к взрослым с вопросами… и докопался. Оказывается, в начале шестидесятых произошла авария на синхрофазотроне в городе Обнинске Калужской области. В эпоху пропаганды «мирного атома» это событие в СССР восприняли чуть ли не с восторгом - ура, работает! Наверное, у поэта были знакомые физики, которые объяснили всю опасность случившегося, а дурак-цензор не въехал. Да что цензор, все были хороши. Практически до Чернобыля радиационная опасность воспринималась нами исключительно в виде атомного «гриба» над Хиросимой. Хотя и раньше случались аварии на атомоходах, люди гибли в страшных муках от лучевой болезни. Но тут уж «спасибо» информационной закрытости той страны. К слову, весь ужас и масштаб случившегося не поняли даже руководящие работники ЧАЭС, не говоря уже о министерских бонзах.

Режим секретности в отношении случившегося сохранялся несколько дней, «чтобы не портить трудящимся их Первомай» (резолюция ЦК КПСС). Однако Мосфильм всё знал уже 28-го, когда на студии появились хмурые члены съёмочной группы кинофильма «Мой любимый клоун», снимавшегося тогда в Киеве. Оператором-поста новщиком был Игорь Бек, по первому образованию физик с ядерным уклоном (или как там оно называется), несколько лет проработавший младшим научным в Курчатовском институте. Как только по Киеву поползли слухи об аварии на АЭС, он дал команду операторской бригаде собирать манатки и мчаться на вокзал.

Естественно, дирекция кинокартины обвинила его в трусости и паникёрстве (оставалось еще 10 съемочных дней в здании киевского цирка). Но делать нечего, пришлось возвращаться и им. Оператора с бригадой и аппаратурой можно и на «Довженко» арендовать, но вот плёнку за красивые глаза даже в социалистические времена никто не дал бы. На Бека дулись недолго, уже к середине мая стал вырисовываться масштаб трагедии. Потом ещё года три его усердно поили на халяву…

В эти дни в основном вспоминают ликвидаторов, оставивших на реакторе своё здоровье, а часто и жизни. Были среди них и герои-добровольц ы, но… посмотрите на кадры той хроники. По крыше носятся в основном солдаты-срочники , которыми снова жертвовали как расходным материалом. Вообще в той подлой системе армию подставляли, как хотели. Не знаю, как в Архангельске, а в Москве начался массовый призыв запасников на военную переподготовку. В особой чести были санинструкторы, ветераны химзащиты и водители.

Меня тоже в очередной раз закидали военкоматовскими повестками. Спасало то, что редко жил там, где прописан. Даже на дом нарочного присылали. Потом вызвал начальник военного стола киностудии. Хороший мужик - он посоветовал срочно сваливать в киноэкспедицию, так как идёт набор водолазов для работы на реке Припять. Я счёл за благо немедленно скрыться в тверской деревне: там, в глуши, мы снимали некое подобие сибирского колхоза. И видите, как долго живу…

Позже поползли слухи о страшных чудесах, творящихся в зоне отчуждения: о гигантских кабачках, вырастающих на заброшенных грядках Припяти, восьминогих кабанах, трёхглазых собаках, мутантах-сталкер ах и прочей нечисти. Старший сын в начальных классах увлекался, всё что-то выискивал в интернете. Но на россказни велись и вполне солидные люди…

Помню, расслаблялся я с друзьями-итальян цами в одной симпатичной нью-йоркской траттории. В конце советского периода истории русский-неэмигра нт на американских улицах был ещё в диковинку. К нам ошибочно относились как к потенциальным акулам зарождающегося постсоциалистиче ского бизнеса. Вот и меня познакомили с ресторатором Лучиано, владельцем римской и нью-йоркской сетей их национальных забегаловок со стандартным набором – паста-равиоли-ка рпаччо.

После пары тостов за перестройку-Горб ачёва этот Лучиано принялся совращать меня на поставку сушеных белых грибов из СССР на Запад, обещал регулярно присылать самолёт за товаром. Я тоже строил из себя крутого, интересовался ценой вопроса. Были объявлены издевательские пять баксов за килограмм. Что за крохоборство?! Я возмущался. Лучиано хитро подмигивал и грозил пальцем. Я, дескать, знаю, где у вас растут грибы размером с дом. И где же? Да в Чернобыле, скажешь, нет?! Они же заражённые!! А вот это исключительно мои проблемы, пояснил наглый макаронник, зато бизнес какой…. Так думают деловые европейцы. Чего же ждать от деловых украинских и белорусских крестьян, что тащат на рынки всякую гадость?

Когда мир с содроганием отмечал двадцатилетие аварии на ЧАЭС, тогдашний главный санитар России Геннадий Онищенко предупредил, что последствия от выброса радиации будут ощущаться как минимум ещё три века, и это при условии соблюдения украинской стороной всех дорогостоящих профилактических мер, прописанных МАГАТЭ. Значит, смело умножайте на два, а то и на бесконечность. По телевизору крутили очередную свежую хронику из зоны отчуждения. «Атомные люди», вернувшиеся в свои брошенные дома, ибо не нашли для себя иного места под солнцем, с аппетитом трескали маринованные маслята, от которых воем заходился счётчик Гейгера. И водочкой их, водочкой, чай, не в Японии.

Помните анекдот, как жители ближних к Чернобылю деревень стали обращаться к друг другу «ваше Сиятельство»? Мы не смеёмся… мы всегда так живём.

Леонид Черток