Проект Гудим-Левковича "О тех, кого я помню и люблю": Эдуард Симонян - человек Мельпомены, смотревший в небо

«Страна - это не только общество живых, но и ушедших, чтобы мы верили в себя, как народ. В этой вере - святость настоящего, в ней - надежность будущего».
А. Абдуллин «По праву памяти» (Пьеса по книге Л. И. Брежнева «Возрождение». Постановка Э. Симоняна, Архангельский областной драматический театр, 1982 год).

«Весь мир – театр абсурда, а все мы в нем – вахтеры». Перефраз У. Шекспира.

Пролог

« А вон наш главный режиссер идет, - Стрельников улыбнулся лысеющему армянину, подвел к нему Лену.
- Ашот Арамович, вот из Москвы человек приехал - представитель московских любителей кино. Зовут Лена. Ашот Арамович пожал Лене руку:
- Вы пойдете после мебельной фабрики…
…Из квартиры раздался звон бьющейся посуды, и они пошли посмотреть на начинающийся скандал. Скандалила молодая актриса Валя. Она уже довольно много выпила водки и, как часто бывает в таких случаях, принялась бороться за правду.
- Группировку собрал! Они ему в рот смотрят! - орала она, перекрикивая магнитофон, который включили в надежде на танцы. Валя стояла, опираясь руками о стол, покачиваясь. Под ногами у нее валялись осколки рюмок и стаканов.
- Валечка! Станцуй цыганочку! - просил Стрельников, а молодой артист, изображавший на юбилее Кощея, тянул Валю за руку уговаривая сесть и успокоиться.
- У него жена в меховом ателье работает! Начальство в дубленки одевает! У нее третья судимость скоро!..
Ашот Арамович, в адрес которого все это произносилось, печально смотрел на нее. Остальные гости сочувствовали молодой актрисе, понимая, что жизнь у нее будет трудная.
- Он думает, раз он армянин, то про него никто ничего не скажет!.. Он думает, мы не знаем, почему его из Барнаула выгнали!..
Ашот Арамович вздохнул и вышел из-за стола. Несколько человек вместе с ним».

Марина Хмелик. «В городе Сочи – темные ночи», 1989 год.

Прототипов этих героев фильма Василия Пичула «В городе Сочи – темные ночи», вышедшего на экраны страны в 1989 г. мне довелось знать лично…

Акт 1.
Эдуард Симонян родился в Краснодаре 30 декабря 1934 г. Как вспоминала его супруга Галина Павловна, тоже уроженка столицы Кубани, по-армянски он вовсе не говорил: мама была русская, отец наполовину грузин, наполовину армянин: «У них в семье вроде никого не было, имеющего отношение к творчеству, а он – такой».

Какой? Одним словом и не скажешь. Наверное, разный. Ведь разными были театры в разных концах страны, где ему довелось играть и ставить спектакли. Выпускник режиссерского факультета училища им. Щукина, он служил актером в Краснодарском театре драмы. Затем отправился на другой конец страны, в один из самых советских городов СССР – в Комсомольск-на-Амуре, стал главным режиссером местного театра.

Выпускник вахтанговской школы, он обладал высоким художественным вкусом, отличался образной сценографией, любил яркие музыкальные спектакли, особенно комедии «плаща и шпаги». Как вспоминала главный художник Златоустовского театра, где Симонян был главрежем накануне переезда в Архангельск, Наталья Авдеева, особого внимания заслуживали «Чудеса пренебрежения» Лопе де Веги и «Маскарад» Лермонтова. Первый был замечателен тем, что костюмы перешивались и собранного из костюмерных столичных театров, бывших в эвакуации, и настоящей дворянской и купеческой одежды, сохранившейся с дореволюционных времен. В итоге получилась своеобразная эклектическая стилизация.

А «Маскарад» удивлял оригинальным по тем временам решением. Всю площадь сцены занимал наклонный пандус, покрытый листами полистирола, того самого, из которого делают холодильники. Белое горизонтальное пространство перекрывали черные объемные колонны, конфигурация которых менялась по ходу действия. В двухмерной простоте рождалось ощущение строгого, холодного, величественного зимнего Петербурга и предчувствие роковой развязки. Любовь к визуальным эффектам стала характерной чертой творчества Симоняна-режиссера.

Акт 2
В 1968 г., спустя 10 лет после выхода романа Федора Абрамова «Братья и сестры» в журнале «Новый мир» Твардовский печатает его продолжение - «Две зимы, три лета». «Мы его прочитали не просто с большим интересом - жадно, вза¬хлеб, - вспоминала Галина Симонян. - Испытали потрясение. Когда мужу предложили на выбор несколько театров, в том числе архангельский, он мне сказал: «Самое главное, что на Севере Федор Абрамов...» И весной 1976 г. мы переехали в Архангельск».

Так началась 13-летняя «эпоха Симоняна» в театре драмы им. Ломоносова - абсолютный рекорд продолжительности художественного руководства театральным коллективом за всю его историю. К этому времени «храм Мельпомены» уже долго находился в состоянии полудремы. Симонян не вошел в театр - он влетел в него, как ураган. И все закружилось, забурлило. Уже в середине октября он выпустил свой первый спектакль «Не стреляйте в белых лебедей» по повести Бориса Васильева. Прошел месяц, и на сцену вышли д`Артаньян и три мушкетера в спектакле, полном музыки, ярких красок, иронии и легкой пластики. «Эдуард Семенович обладал потрясающим слухом, играл на фортепьяно. В «Трёх мушкетёрах» он раскрыл весь свой музыкальный талант. Все бои на сцене шли под французский шансон. Было красиво, изящно», – вспоминал актер Константин Феофилов. В марте 1977 г. на архангельской сцене - «Король Джон» У. Шекспира, затем в ноябре – «Между ливнями» А. Штейна, с не каноничным образом Ленина в исполнении Василия Каленчука, а к новому году - веселые, задиристые «Бременские музыканты» с песнями, клоунадой и морем радости в глазах детей, заполнявших зрительный зал. «Говорили, что есть три режиссёра, которые умеют и любят делать музыкальные спектакли. Это Марк Захаров, Владимиров и Эдуард Симонян. С ним было очень интересно работать», - вспоминала заведующая литературной частью театра Нина Самойлович.

Затем Симонян поставит пушкинского «Бориса Годунова», «Коварство и любовь» Шиллера, «Трехгрошовую оперу» Брехта… Фонвизин, Чехов и Островский, О`Нил, Т. Уильямс и Д. Патрик - диапазон творческих интересов режиссера был разнообразен: эпические полотна, народные драмы, музыкальные комедии. На сцену Архангельского драмтеатра впервые выйдут герои произведений В. Распутина, В. Астафьева, В. Шукшина, М. Шатрова… В спектакле «Экипажи адских широт» впервые прозвучит тема Северных конвоев. «Он на крови своего сердца поставил «Короля Джона» и «Бориса Годунова», - писала журналист Нина Орлова. - Так тяжело дались эти спектакли, ставшие настоящими легендами». Сейчас сложно представить обстановку тотального идеологического контроля, в которой приходилось работать в начале 1980-х гг. В 1982 г. Симонян поставил «По праву памяти» - пьесу по книге Л. Брежнева «Возрождение», где образ секретаря обкома - будущего «дорого Леонида Ильича», выпало воплощать Николаю Войтюку. Кстати тот же спектакль тогда шел в Москве, в театре им. Вахтангова, и в нем одну из своих первых ролей сыграл Сергей Маковецкий…

Акт 3
Приехав в Архангельск, Эдуард Симонян попросил секретаря обкома партии по идеологии Юрия Сапожникова познакомить его с Абрамовым. Летом они поехали в Верколу. Симонян вернулся восторженным от общения с Федором Александровичем. К этому времени писатель уже несколько лет не приезжал в Архангельск, так как у него не сложились отношения с первым секретарем обкома КПСС Борисом Поповым и некоторые считали его вторым Солженицыным. Абрамов с опаской отнесся к намерению Симоняна ставить «Две зимы и три лета». Тот специально поехал в Ленинград, чтобы попросить разрешения. Они обсудили наброски инсценировки, и автор дал «добро» на работу. В начале 1978 г. начались репетиции. В апреле Эдуард Симонян пригласил Федора Абрамова на общественный просмотр. «Спектакль Федор Александрович смотрел с широко раскрытыми глазами. Работа Симоняна привела его в восторг. Ему все понравились, а особенно Светлана Невоструева, которая играла абсолютное самопожертвовование - Лизу Пряслину. Абрамов называл Светлану Григорьевну лучшей Лизой. Его поразило и оформление спектакля, которое выполнил сам Симонян.

Актеры играли на фоне шести столпов - русских женщин, как Атланты, держащих небо. У меня в производственном объединении «Архоблшвейбыт» начальником отдела работала генеральская жена. Благодаря генералу Симонян получил страшный дефицит - легкий материал (что-то вроде пластика), из которого бутафоры сделали фигуры», - вспоминала супруга Эдуарда Семеновича. Потом была удачная премьера, а дальше - восстановление спектакля «Пелагея и Алька» и продолжение постановок по романам Абрамова. «Эдуард Семёнович собственно и открыл Фёдора Абрамова для наших земляков. И Фёдор Александрович стал большим другом нашего театра. Это тоже достижение Эдуарда Симоняна», - отмечал актер Валерий Колосов.

 Сценическую интерпретацию романов Абрамова одновременно делали в Архангельске и в Ленинграде. В том же 1978 г. в Учебном театре ЛГИТМиКа прошла премьера дипломного спектакля актерского курса Льва Додина. Своеобразная «борьба за Абрамова» между театрами имела продолжение. В 1980 г. Лев Додин поставил в ленинградском Малом драматическом театре «Дом», в 1985 - «Братья и сестры». В Архангельске Эдуард Симонян осуществил постановку спектаклей «Дом» (1981) и «Пути-перепутья» (1982). Оба режиссера были дружны с Федором Абрамовым, ленинградцы неоднократно ездили в Верколу. Но спектакли по всем четырем романам так и не были сыграны на одной сцене.

Совершенно случайно мне довелось принять непосредственное участие в одном из первых спектаклей по роману «Две зимы, три лета», а точнее – в его телевизионной версии. Идея сохранить для истории замечательную постановку возникла у режиссера Архангельского телевидения Бориса Литвака, а ассистентом у него работала моя мама. В один из моментов спектакля для исполнения роли Гриши Пряслина срочно потребовался мальчик. На меня надели косоворотку и отправили на сцену, благо роль была без слов, а в зале – только телевизионные камеры. И сам Федор Александрович – устремленно-задумчивый, с большими крестьянскими руками, в толстом свитере домашней вязки. Таким я и запомнил знаменитого писателя и его героев, блестяще сыгранных нашими артистами: Сергеем Николаевичем Плотниковым, Светланой Невоструевой, Николаем Войтюком, благодаря искусству которых я сам почувствовал себя Пряслиным…

Работа земляков Абрамову очень нравилась. В отличие от партийного начальства. Первый секретарь обкома Борис Попов ни разу не пришел, ни на одну из постановок произведений писателя. Федор Абрамов тогда сказал Эдуарду Семеновичу: «Тебе в Архангельске меня не простят». Так и произошло: почти все актеры, игравшие ведущие роли, получили звания, а режиссер - ничего. Когда Абрамов уйдет из жизни, Симонян поедет в Верколу отдать последний долг писателю. «Он рассказывал: пришел на могилу рано утром после похорон. Там уже находился Василий Иванович Белов, который говорил Абрамову: «Ты был единственным нашим защитником, на кого ты нас оставил?!» Два мужика стояли на коленях и плакали...», - рассказывала Галина Симонян.

Акт 4
На архангельской сцене Симонян поставил около 40 спектаклей. Все его творчество отмечено художественным вкусом, четкой образной сценографией, яркой и точной музыкальной партитурой. Человек яркий, всегда элегантный и очень эмоциональный, он привлекал к себе внимание и симпатии людей, с которыми сталкивала его судьба.

Артистов Симонян любил, и они платили ему тем же, некоторые его обожали. «Он зажигал своей страстью всех, кто с ним работал. Эта страсть и желание заразить ей сначала нас, а потом через нас зрительный зал отличали его от других режиссёров», - вспоминал актер Сергей Чуркин. «В театре не может быть демократии. Я как-то заныла, мол, надоело служанок играть, на что Эдуард Семенович ответил: «До королевы ты еще не доросла!» Он был жесткий, но справедливый, следил за нашим ростом, любил, чтобы актрисы всегда выглядели хорошо – макияж, причесочка», - рассказывала актриса Людмила Советова. «Надо сказать, что Эдуард Симонян не стремился всем понравиться. Он знал, что это самый верный способ провалить любое дело. В моей памяти Эдуард Семенович живет как очень умный, добрый и интеллигентный человек», - отметил актер Николай Обабков. Но характер у Симоняна был не ангельский, и как всякий темпераментный и нетерпеливый человек, он с трудом выдерживал расхождение во взглядах на ту или иную творческую или общественную проблему. «Он любил ставить крупномасштабные спектакли, чтобы все пространство сцены людьми было заполнено. Хотя нам, молодежи, не очень-то нравилось быть «штанами для массовки», ходить по струнке, и нашего «якания» он не любил. Симонян был максималистом и от других требовал такого же отношения к делу, служения ему», - рассказывал актер Константин Феофилов.

В 1980-х гг. наметился общий кризис сценического искусства. Из 360 провинциальных театров нормально существовало только около 20, остальные работали при полупустых залах. Симонян в это время продолжал ставить спектакль за спектаклем. В 1987 г. он выпускает знаковую перестроечную пьесу А. Мишарина «Равняется четырем Франциям», практически одновременно с Леонидом Броневым, поставившим ее в театре на Малой Бронной. Спектакль в Архангельске закрывают после двух показов. В том же году выходит очерк Александра Лыскова «Архангельский мужик», и режиссер Марина Голдовская снимает одноименный документальный фильм. Симонян сразу загорелся сделать спектакль по данному материалу, заказал автору, кстати, уже уволенному из «Правды Севера», пьесу, не согласовывая ни с кем свои замыслы. А когда черновик был готов, пригласил общественность и устроил публичную читку. Гнев нового первого секретаря обкома Петра Телепнева, который даже ездил в Москву, чтобы не допустить повтора фильма «Архангельский мужик» по ЦТ, не знал границ. Самое мягкое обвинение: «Вы вместе с Сивковым растаскиваете социализм по бревнышку». Симонян не сдается и к сезону 1988 г. ставит сразу три предельно острых спектакля: «Прощание с Матерой» по В. Распутину, «Дорогая Елена Сергеевна» Л. Разумовской (фильм Э. Рязанова выйдет на экраны в том же году) и «Дети Арбата» по А. Рыбакову. Ответ не заставил себя ждать. Орган обкома КПСС - «Правда Севера», семь раз за три месяца обрушивается на театр с резкой критикой. Симоняна вызывают в обком «на ковер».

Одновременно часть труппы во главе с актрисой Татьяной Гончаровой (сыгравшей, кстати, Анфису Минину в «абрамовском цикле»), не довольная своим главным режиссером, поставила вопрос о соответствии его занимаемой должности. Их поддержал признанный пожизненный патриарх театра Сергей Плотников, который будучи председателем Архангельского отделения СТД всегда претендовал на незыблемость своего авторитета. А главреж был вполне самодостаточен и абсолютно самостоятелен. В итоге стало ясно – конфликт достиг критической отметки. Эдуард Симонян не стал дожидаться взрыва и покинул театр. И Архангельск…

Эпилог
11 лет Симонян ставил спектакли в театрах Иркутска, Мурманска, Северодвинска. Он вернулся в Архангельск весной 2000 г. После долгого периода застоя и безвременья его пригласили вновь возглавить коллектив – фактически спасать театр. А он был разрушен во всех смыслах – здание закрыто на ремонт, но ничего не делалось, спектакли, по существу, не шли... Ему удалось добиться выделения средств на долгожданную реконструкцию, постановки спектаклей возобновились в Большом зале филармонии. За те полгода Симонян доказал актерам и зрителям, что возрождение театра возможно.

Ко Дню Победы еще на старой сцене (зрители сидели вокруг нее, ведь зал был закрыт) был показан «Мой бедный Марат» Арбузова. Он начал работать над спектаклем «Братья и сестры» и хотел восстановить «Две зимы и три лета», «Пути-перепутья», «Дом» с новыми исполнителями, чтобы на архангельской сцене увидела свет вся абрамовская тетралогия. В ближайших планах были мюзиклы «Моя прекрасная леди» и «Стойкий оловянный солдатик». А на открытие сезона готовил комедию «Любовное безумие» Реньяра: «Театр должен быть праздником! И вообще в ближайшее время собираюсь ставить только комедии, потому, что жизнь вокруг стала совсем не веселая, а людям нужна радость. Я считаю, что в наше непростое время появляется социальная необходимость именно в хороших комедиях. Настоящая хорошая комедия помогает поднять настроение и тем самым улучшить здоровье, забыть на время о холоде в квартирах, о неприятностях на работе и в семье и не потерять надежду», - говорил Эдуард Семенович.

Последние полтора месяца он каждый день по 6 часов вел в театре репетиции. В холодном, кажется, навечно промерзшем здании. За два дня до открытия сезона и премьеры «Любовного безумия» 5 октября в полдень он сказал: «Все, что мог, я сделал» а в три часа дня его не стало. «Он приехал в театр абсолютно больной, бледный, вошел в здание и уже не смог подняться к себе в кабинет, вызвал с вахты такси и поехал в больницу, - вспоминал его друг, главный режиссер Архангельского ТВ Борис Израилевич Литвак. - Но было уже поздно. Его последние слова были: «Пусть актеры играют весело».

Через день артисты играли «Любовное безумие» - веселый, яркий, полный музыки и юмора спектакль, последнюю постановку своего главного режиссера. После финала весь зал встал, и несколько минут в память о нем звучали аплодисменты, так уж по традиции в русском театре повелось провожать в последний путь настоящих артистов».  

Похоронен Эдуард Симонян на Кузнечевском кладбище. На памятнике, установленном на могиле режиссера, выбито: «Живя на земле, не забывай смотреть на небо".

Любая продукции должна быть в упаковке. Особенно это важно во время транспортировки. Например, вашему вниманию представлена полиэтиленовая пленка спб. Более детально ознакомиться с информацией по ее заказу можно на сайте http://avantpak.spb.ru.