Пейзаж после битвы. Кто ответит за развал мобилизационного ресурса «Единой России» в Архангельской области?

Нынешние выборы в Поморье большинство экспертов, особенно гордо именующих себя «политологами», поспешили оценить как проигрыш партии «Единая Россия». С определением «проигрыш» спорить не станем, а вот на счет партии есть сомнения. Мы привыкли к ходячему клише – «партия власти». Однако почему то не задумываемся о том, что данном случае главным является не первое, а второе слово – «власть». «Единая Россия» сильна как партия именно и до тех пор, пока сильна власть, чьей партией она является, а вовсе не наоборот. Ведь даже «политологи» местного розлива в дурном сне не напишут, что сила власти в регионе находится в зависимости от потенций местной ячейки «единороссов»…

В чем же причина столь неутешительного итога прошедшей избирательной кампании? Ответы, которые как бы лежат на поверхности, и поэтому стремительно разносятся по псевдоаналитическим текстам местных СМИ: не вовремя случившаяся пенсионная реформа на уровне федеральном, и мусорные баталии на уровне региональном. Именно эти две темы оказались де ключевыми и повлияли на местный электорат. Но ведь к урнам  (аллюзия с «мусорной» темой) в минувшее воскресение пришло меньше четверти избирателей, из них явное большинство – те, кто уже на пенсии (их то перспективы «работы до 63-х» вряд ли волнуют). А, как известно, при столь низкой явке, определяющей является вовсе не эмоциональная мотивированность, основанная на топах новостей местных изданий и соцсетей. Не будем лукавить: главным фактором, как и три года назад, является эффективность использования административного ресурса. Банальное обеспечение «привода» тех, кто проголосует за действующую власть. Если, конечно, ЭТОЙ власти ЭТО надо, и она способна ЭТО обеспечить…

Можно констатировать, что состоявшиеся выборы продемонстрировали несостоятельность региональной власти в самой ее сердцевине – в административно-распорядительной ипостаси. Причем в ключевых для области муниципалитетах: Архангельске, Северодвинске, Котласе, Коряжме. И как бы для подтверждения тезиса – еще в Няндоме и Мезени. На наш взгляд объяснение этому, вовсе не в массовом осознании жителями области близких и далеких последствий изменений пенсионного законодательства, либо внезапно проявившейся экологической озабоченности за незамутненность рек и девственную чистоту лесов. Просто власть не смогла обеспечить победу СВОЕЙ партии. Ну не СМОГЛА. По латыни диагноз звучит – impotens, а по-русски – бессилие. И как в медицине, в социуме оно наступает не одномоментно. Дисфункция проявляется постепенно, и от случая к случаю часто воспринимается как досадная неприятность. Но когда последствия становятся необратимы, даже усилия по «ручному управлению» ситуацией оказываются напрасны…

То, что такой момент наступит, было понятно давно. И дело не в стенаниях «политологов» о том, что народ вдруг «проснется исполненный сил». Дело в прогрессирующем разложении того самого, постоянно склоняемого «оппозицией» административного ресурса. На чем он собственно зиждился? Во-первых – на авторитете (ну или если хотите – электоральном потенциале) глав городов и районов. Если за мэра Архангельска при явке 57% проголосовало свыше 50%, то при наличии выстроенной системы управления и грамотного начальника штаба (сиречь руководителя аппарата) даже в предельно сложной ситуации всегда удавалось мобилизовать избирателей и обеспечить победу партии власти, да и действующего губернатора тоже. Во-вторых – на бесспорной самостоятельности позиции власти по отношению к маргинальным группкам псевдонародной «активности». Власть на то и власть, чтобы не менять своих решений в угоду сиюминутным желаниям самозваных «лидеров общественного мнения». Такая власть, если считает  нужным, строит (а не сносит) терминалы, легко пресекает распространение самой «старейшей» газеты, а уж свои информационные ресурсы использует на 100% в интересах своей партии…

Что же мы увидели в минувшую избирательную компанию? А увидели мы предсказуемые последствия ликвидации самостоятельности муниципалитетов. Банально, но в этом случае сработало известное правило – «по-настоящему опираться можно только на сильных». И меньше всего в провале партии власти в Архангельске и Северодвинске виновны тезки №1 в областном списке «Единой России». Ведь несколько лет избирателям твердили – назначаемые главы – вне политики, их дело решать хозяйственные вопросы. Посему их самоустранение от выборной компании (Игорь Годзиш список в городскую думу не возглавил) выглядело вполне логичным. Но в такую логику вовсе не вписывалась последующая агитационная активность архангельского градоначальника. Хотя возможно ему пришлось впрячься в эту телегу не от хорошей жизни: начальника штаба, могущего мобилизовать по полной административный (и даже – информационный) ресурс, у него просто не оказалось. Скорее наоборот…

Еще один существенный фактор, повлиявший на итоги выборов не в пользу партии власти – это следствие тщетных поползновений преодолеть мифическое «средостение» между «первыми» лицами и «народом» посредством разнообразных «здоровых» неформальных движений и сугубо личных (но ведущихся советниками) страничек в соцсетях. У власть предержащих сложилось устойчивое заблуждение, что у нее есть «альтернативная» старому и проверенному аппаратному ресурсу опора. Деланная «открытость» на самом деле никого в заблуждение не ввела, однако ж, серьезно ослабила престиж руководства у подчиненных, которым рано или поздно надоело быть, постоянно быть крайними. Поэтому вместо единого, сплоченно кулака, получилась слабая и даже трясущаяся, потная ладошка…

К чему в итоге пришло руководство региона? К тем же 10% поддержки, набранным 3 года назад при выборах губернатора. Но тогда эти проценты во многом обеспечил еще действовавший административный ресурс, прежняя, столь поспешно отвергнутая система. Три года ушло на выстраивание новой организации управления областью. И вот наступил час, когда она должна была продемонстрировать свою эффективность, обеспечив власти, ее формировавшей, безусловную поддержку. Но это ей оказалось не под силу: налицо системный кризис, у которого нет конкретного имени.

Иван Пучинин