Начальник Архангельского УИН Игорь Болотин: о реальном и не очень

Наша справка: Болотин Игорь Вячеславович, родился в 1963 году в городе Кинель Куйбышевской области. В 1986 году закончил Куйбышевский политихнический университет по специальности инженер - химик-технолог. После института работал инженером технической части учреждения УР-65/14 Куйбышева. В последующие годы работал начальником технического отдела лечебно-трудового профилактория Службы по исправительным делам и социальной реабилитации УВД Самарской области, заместителем начальника колонии по производству исправительно-трудовой колонии №26 СИД и СР УВД Самарской области. В 2003 году был назначен начальником Онежского управления лесных исправительных учреждений УИН по Архангельской области. В декабре 2003 года - начальником УИН по Архангельской области. И.З. В пенитенциарной системе России происходят изменения, которые связанны с дальнейшим реформированием уголовно-исполнительной системы. В этой связи, что произойдет в 2004 году в исправительной системе Архангельской области? И.Б. Да, сейчас происходят большие изменения. В декабре 2003 года были внесены поправки в Уголовно-исполнительный и Уголовный кодексы. Это связано с тем, что часть осужденных из одной категории переводят в другие, более «легкие» категории, происходит освобождение части осужденных. По России в 2004 году освободится до 150.000 человек, а по Архангельской области это составит около 1.000 человек. И.З. Сколько сегодня осужденных в колониях Архангельской области? И.Б. В исправительной системе Архангельской области насчитывается более 9.000 осужденных (вместе с подследственными), из них на строгом и особом режиме с длительными сроками отбывания наказания (более 5 лет) около 4.000 человек. Сейчас в исправительной системе области наблюдается ежемесячный «отток» осужденных. И.З. Какие еще изменения предполагает новое законодательство? И.Б. Новое законодательство предполагает систему штрафов за некоторые, так называемые «не тяжкие преступления». Что это такое? Людей не будут сажать в тюрьму, а в качестве наказания станут применять штрафы. По новому законодательству изменяются и сроки наказания, они будут исчисляться от двух месяцев. То есть система становится сейчас более гуманной, она облегчает осуждение, но, с другой стороны, она ужесточает наказание за более тяжкие статьи. Часть не тяжких наказаний не будет связана с лишением свободы, мы пока это на практике не применяем, хотя по закону это должно вступить в действие с 1 января 2004 года. В ближайшем будущем совместно с муниципальными властями будут определены виды работ, на которые будут привлекаться осужденные, и срок будет засчитываться за фактически отработанные дни. Осужденные будут проживать дома, за ними будет осуществляться надзор. Это система новая, она пока по России еще нигде не работает. И.З. Насколько мне известно, ГУИН совместно с российскими НИИ разрабатывает новые системы отбывания наказания, не связанные с изоляцией от общества. В частности, речь идет о системе электронного мониторинга - системе слежения посредством спутниковой связи. То есть арестованный, у которого на руке закреплен специальный датчик, находится на свободе, и за его передвижением наблюдают посредством компьютера. Как вы относитесь к такому новшеству? И.Б. Все, что связано с большими денежными затратами, все это в России нелегко воплотить. Мне кажется, что сейчас важнее обеспечить нормальные условия в следственных изоляторах, у нас проблем, помимо этой системы электронного мониторинга, очень много. Особенно по СИЗО и воспитательным колониям. Например, по нашим нормам на человека положено 4 квадратных метра, а у нас по области пока есть только около двух, а в России есть следственные изоляторы, где на человека приходится 80 сантиметров! Вот это проблема очень серьезная, потому что следственные изоляторы находятся в городской черте, и строить новые или расширять существующие весьма проблематично. Сроить - нет средств. Перепрофилировать - да. Но все упирается в деньги, а системе денег выделяется недостаточно. Положительный момент введения электронных средств слежения - это сокращение численности нашего персонала по охране. Половина средств, выделяемых на систему, идет на зарплату нашим работникам - огромная сумма. По России около 230.000 тысяч трудятся в нашей системе. И.З. Как у вас укомплектован штат сотрудников? И.Б. Неплохо, некомплект где-то 1, 8 %, он средний по России. И.З. Каковы Ваши ближайшие планы? И.Б. Первая моя забота - это следственные изоляторы и воспитательная колония. Дети – необычная категория осужденных, трудная для нас… Затем в планах на ближайшее будущее – завершение перепрофилирования колонии в поселке на Лесной речке. Там был раньше военный городок, но вот уже третий год мы ведем там работы. Туда мы будем переводить осужденных с Конвейера, с Новодвинской крепости. Последняя - исторический памятник, там год от года ухудшаются условия нахождения персонала и осужденных, в осенне-весеннее время как правило возникают проблемы с транспортом, перевозками. А здесь хорошее место, перспективное. И.З. Ваше отношение к действующему в России мораторию на смертную казнь? И.Б. У меня к этому двоякое отношение. На мой взгляд, есть категория людей, которых оставлять жить - только создавать дальнейшие проблемы для самих себя. Есть психически ненормальные преступники, которых государство вынуждено содержать. Может быть, это и не правильно. Вообще, сейчас спецконтингент заметно изменился, он помолодел, стал более жесток и психически неуравновешен. Мне кажется, что в этом большая вина жестоких фильмов, которые мы смотрим. Сейчас в колониях преобладает процентов 40 людей с неуравновешенной психикой, которые способны на всякие проявления, очень много людей больных. У нас при выходе на свободу, наверное, процентов 30 людей нормальных, все остальные - контингент очень тяжелый, с которым надо работать даже не нам, а больше социологам, врачам и другим специалистам. И.З. Как решается проблема с туберкулезом? И.Б. Проблема решается, смертность от туберкулеза у нас в последние пять лет упала раза в 4. Причем, она снижается по всей России. Мы сотрудничаем в этом направлении с норвегами в совместных программах, таких, как «Легкие и сердце». Есть сдвиги. Если в 2000 году смертность была более 50 человек в год, сейчас - чуть больше 10.Среди персонала за минувший год всего два случая заболевания. И.З. А как с ВИЧ-инфицированными? И.Б. У нас ВИЧ-инфицированных своих нет, в основном их провозят из Москвы и Санкт-Петербурга. В подразделениях Архангельской области распространения ВИЧ-инфекции нет. Кроме того, ВИЧ-инфицированных содержат отдельно. Практически в каждой колонии есть такие участки, в них от 10 до 20 человек. Кстати, за прошлый год у нас ни один ВИЧ-инфицированный не скончался. И.З. Вашим предшественником, генералом Евгением Маловым, была положена традиция сотрудничества с Русской православной церковью. Продолжится ли это сотрудничество? И.Б. Мы встречались с Владыкой Тихоном и договорились, что будем и в дальнейшем продолжать сотрудничество. В системе архангельского УИН есть и молельные комнаты, и храмы, все они освящены, их окормляют священнослужители. Мы эту линию будем продолжать. Вера в Бога - она кому-то, действительно, нужна. И это нормальное явление. Я заходил в храмы, спрашивал, как происходит православная жизнь в колониях. Да, люди ходят молиться, участвуют в церковных праздниках. Пусть пока это незначительный процент осужденных, но они есть. А, значит, это необходимо. Изабелла ЗАСЕЦКАЯ