Михаил Черноков – писатель с «чердака»

Посвящается памяти Анатолия Беднова, талантливого писателя и краеведа.

«Мы ленивы и нелюбопытны»

(А.С. Пушкин «Путешествие в Арзрум»)

Однажды далеким и жарким летом 1981 года мы сидели на лавочке с моим приятелем перед кинотеатром «Искра» в ожидании просмотра кинофильма и рассуждали о жизни.

- Что ты хочешь от жизни? - задал я не детский вопрос.

- Квартиру иметь свою, хорошую зарплату, жену, детей, - ответил он.

- А дальше? Что будешь делать дальше?

- Не знаю, - отвечает он, - дальше жить.

- А мне, - говорю я, - интересно, что будет дальше, мой жизненный двигатель – Любопытство.

Летом 1986 года, будучи студентом Исторического факультета Архангельского пединститута, я посетил поселок Липаково Плесецкого района, по причине поездки к близким родственникам моей жены.

Буквально на второй день, мы решили навестить ее (жены) родных бабушку и дедушку, проживающей в деревне Черноково.

Добрались быстро, расстояние было всего пять километров, попили чаю, и я попросился посмотреть чердак, так как дедушка проговорился, что там много старых вещей и книг.

Действительно, я там набрал много всякого полезного хлама, нашел интересных книги, дореволюционного еще издания , по философии и психологии , а самое главное – журнал, который так и назывался «Ежемесячный журнал» за 1916 год, - обратил внимание на то что там был опубликован рассказ «Бурый» автором по фамилии М.Черноков, причем на самом рассказе в журнале , чернилами, были сделаны правки, изменены фразы, текст и т.д. (обращаю внимание последующих исследователей его творчества, которые ставят его первое издание рассказа в журнале «Летопись» за 1916 год, - там был переработанный текст).

Любопытно, подумал я, деревня Черноково и автор Черноков Михаил, да видно еще и редактировали рассказ – нет ли тут какой загадки?

Когда я спустился с чердака и спросил у родственников – знают ли они такого Михаила Чернокова?

-Да, знаем, это писатель, он тут жил раньше, до войны, вернее приезжал на лето отдыхать вместе с сыном. У него и дом еще сохранился. Вон - на берегу стоит.

Меня очень заинтересовал такой поворот моего похода на чердак, и я решил расследовать это дело.

Вернувшись в Архангельск, я подошел к преподавателю литературы филологического факультета Людмиле Сергеевне Скепнер, рассказал о своей находке и спросил – не знакомо ли ей имя Михаил Черноков?

Нет, сказала она, не знакомо, но захотела спросить еще у своего мужа, Бориса Понамарева известного литературного краеведа.

 Позднее она сказала мне, что он знает это имя, но ни с творчеством, ни с произведениями не знаком.

Мы решили собрать информацию о Чернокове, попытается найти его произведения, и узнать биографию. Людмила Сергеевна, «пробила» мне – студенту (которых в те времена никуда не пускали… ни в архивы, ни в научные библиотеки) - командировку в Ленинград, порыться в архивах и фондах Научной библиотеке им. Салтыкова-Щедрина, заручившись всеми необходимыми документами.

Домой я привез богатый «улов» - в библиотеке им. Салтыкова Щедрина мне удалось найти много книг Михаила Васильевича Чернокова: сборник рассказов «Теплые росы» 1926 г., сборник рассказов «Простор», повесть «Житие Васьки Змиева», роман «Книжники» и др.

В Архангельском областном архиве, удалось найти анкету от 1924 года, где Михаил Черноков кратко излагает свою биографию.  

Вооружившись такими знаниями, я подготовил выступление на студенческой научной конференции по творчеству писателя и отправился снова на его родину в деревню Черноково на следующий год.

Первое, что я сделал – посетил его дом у реки. Меня поразил тот факт, что прошло пятьдесят лет, а все сохранилось практически в неизмененном виде.

В его сборнике «Теплые росы» за 1926 год, он описывает этот дом: «Высокие, скрипучие ступеньки, ведущие в дом, большая изба и дом напротив с резными наличниками через реку.» Все было так. Там я нашел фотографию молодого писателя и разные там грифельные дощечки, по которым раньше учились писать. На ней он совсем молодой, но мои родственники из деревни Черноково узнали в нем его. Позднее я передал ее в музей федовской школы.

Более того, в одном из рассказов этого сборника он описывает себя, свое возвращение на родину – это, наверное, 1922 год, когда,  после всех тягот Гражданской войны, молодой еще человек приезжает домой после многолетнего отсутствия, встречает много перемен в жизни, в людях, а вечером идет купаться на реку Онега, в удобное место, рядом с часовенкой, под окладистой старой сосной. Подходя к часовне, он встречает там девушку по имени Акулина, которую он когда-то помнил «сопливой девчонкой», и теперь она превратилась в статную красавицу. Завязывается разговор, но тут прибегают братья Шеины, из соседней деревни Грязново, явно с воинственными намерениями – один из них считался женихом Акулины. Вскоре, после разговора, всё образуется, и мужчины идут купаться.

 Эта часовенка еще была в то далёкое время - 1987 год. Она стояла под раскидистой сосной. Все было так, как описывает это Михаил Васильевич Черноков за пятьдесят лет до этого.

На следующий 1988 год, в местной плесецкой газете «Строитель Коммунизма», я опубликовал статью о писателе Чернокове.

Затронем немного биографии М. Чернокова, т.к. этот материал не преследует целью дать полную картину о его судьбе и творчестве, а все лишь проявить интерес к нему.

М.В. Черноков родился в 1887 году в деревне Черноково Богдановкой волости Каргопольского уезда Олонецкой губернии (ныне Федовская администрация Плесецкого района). Это очень примечательное место –  излучена речки Моша и Онеги (место старое , поселение Усть-Моша упоминается еще в летописях за 1137 год), отсюда родом Чапыгин, Черноков, Чумбаро-Лучинский, Чуркин – автор «Вечера на рейде».

 Окончив двухклассную сельскую школу Михаил, вместе со взрослыми односельчанами стал ездить на отхожие заработки Петербург, где был «мальчиком на побегушках», а затем и продавцом в книжных лавках. Мир книг увлек юношу, и он стал упорно заниматься самообразованием.

В 1909 году его призвали в армию, где он служил телеграфистом в авиационном полку.

В 1916 он публикует свой первый рассказ «Бурый» в «Ежемесячном журнале» (который я нашел на чердаке и теперь он хранится в музее федовской школы), а затем и в журнале «Летопись».

От литературной деятельности его отвлекла революция и гражданская война. Когда белогвардейцы и интервенты захватили Архангельск, М. Черноков, большевик с 1918 года, был назначен волостным комиссаром в прифронтовую зону.

Вернувшись из армии М. Черноков, жил в деревне до 1924 года, когда переехал в Ленинград, где долгое время работал в Государственном книжном фонде, в то же время продолжая писать. Вышло несколько его книг: «Теплые росы», «Житие Васьки Змиева», «Простор», «Охотники». Особое место в его творчестве занимает роман «Книжники», который высоко оценил А.П. Чапыгин, который писал Горькому «Вот теперь мой ученик и земляк М.Черноков написал первую часть романа «Книжники» написано любопытно, ярко, серьезно». Позднее, большой знаток книжного дела, известный библиофил Л.Блюм утверждал, что роман «Книжники» - поистине редчайшее явление русской литературы: «Он полностью, буквально от первой до последней строки, посвящен библиофильской и шире – книжной теме, проникновенному изображению удивительного мира книги, ее творцов и собирателей».

М.В. Черноков – автор интересных воспоминаний об А.П.Чапыгене, которые были в 1938 году были опубликованы в ленинградском журнале «Резец» и архангельским альманахом «Север».

В тридцатые годы Михаил Черноков не раз приезжал в деревню, где родился, а также в Архангельск. Собирал и изучал материалы, связанные с событиями гражданской войны на Севере. В феврале 1941 года повесть "Два брата" о борьбе трудящихся Северного края против интервентов и белогвардейцев была завершена и передана в Ленинградское издательство. Но вскоре разразилась война, и повесть не была опубликована.

М.В. Черноков с 1934 г. состоял в Союзе советских писателей. Он пользовался авторитетом среди ленинградских литераторов. Был одним из первых директоров писательской Книжной лавки, заместителем директора Дома писателей, а также ответственным за военную учебу литераторов и за участие их в оборонных работах в годы Великой Отечественной войны.

В осажденном фашистами Ленинграде М.В. Черноков работал до тех пор, пока были силы. В апреле 1943 г. тяжелобольного писателя эвакуировали из города. Он намеревался поселиться в родной деревне Черноково, но этому не суждено было сбыться. Писатель доехал только до Вологды, где и скончался 17 апреля, из-за банальной причины – после блокадного истощения, просто покушал в столовой… и организм не выдержал.

На долгие сорок лет имя и творчество писателя было забыто, но моё ЛЮБОПЫТСТВО и поход на чердак вернули это имя. Тогда мы с Л.С. Скепнер попытались переиздать его произведения в серии книг «Русский север», издававшемся издательством «Северо-западное книжное издательство», но что-то не срослось. 

М.Чернокова «забыли» еще на тридцать лет.

 Лишь только благодаря громадному упорству, уже в настоящее время, Л.Е.Каршиной и Е.Ш.Галимовой, удалось выпустить в 2016 году к предстоящему тогда 130-летнему юбилею рождения писателя замечательную книгу - Михаил Черноков «Избранные произведения». В предисловии к книге дается превосходный литературоведческий анализ его творчества.  (Издание 2016 года, есть интерактивный вариант в интернете, где каждый может с ней ознакомится).

Прост, но чрезвычайно колоритен язык прозы Чернокова. Это язык северной деревни начала двадцатого века, еще нет неологизмов послереволюционной России. Вот небольшие фрагменты из его рассказа «Бурый» для примера:

- Ишь ты, семга шуганная!..- закричал Шляма.

- У без тебя-то дело не обойдется тут, - проворчала на мужа Карповна.

-Вишь, - одёр-то у меня ревнивый, - подмигнул гостям Гриша.

Бурый высунулся в окно и остановил проходившую мимо Васишку.

- Слушай, еретица, пойдем ко мне в гости. Мне в лодку гребцов надо.

Или, ещё:

--У тебя Яшка, палка-то щукой все что-то ходит, - заметил один мужик.

-А лешо-т её знает, угрюмо ответил Яшка, целясь палкой в далеко лежавшую рюху.

Язык Чернокова по своей образности можно сравнить с другим великаном прозы архангельского Севера – с Федором Абрамовым. Только язык Абрамова – это 40-50 годы двадцатого века, уже вполне понятен современному читателю, а у Чернокова – это язык начала века, много слов, которые с трудом понимает современник. Это делает его загадочным и немного былинным.

В одной из рецензий на прозу Михаила Чернокова, сказано: «Нельзя живописать дореволюционную деревню так, что становится непонятно, зачем при такой жизни крестьянам понадобилась революция».

Хочется сделать небольшое отступление - в каждое лето к нам приезжают гости из-под Саратова, мы садимся за стол, делимся последними новостями, а уже когда не одна бутылка с вином пуста, я начинаю свои «байки» про то, что нашел в лесу полуразрушенную землянку – «кроличью нору» (вход в другое измерение) и прыгая в нее – попадаю в 1908 год и путешествую там. Мне, конечно, не верили, посмеивались, но слушали каждый год мои приключения там с интересом. Но однажды я им преподнес сюрприз – начал говорить им языком, на котором говорили наши предки в 1908 году (прочитав рассказы М.Чернокова и проникшись его языком), а после этого – попросил переодеться в старую, подготовленную мной дореволюционную одежду и отправиться со мной в эту самую «кроличью нору» на полном серьезе. Вот тут они не на шутку испугались: «А что будет, если мы не сможем вернуться обратно? - спросили они. Будем жить в то время оставшеюся жизнь, - ответил я». Тогда они решительно отказались. Вот, что дает приобщение к творчеству Чернокова.

Проводил я свои рассказы о жизни и творчестве Чернокова в Васьковской школе, с любезного согласия преподавателя словесности Хабаровой Светланы Анатольевны, ребята слушали с интересом, задавали вопросы.

В заключении, хочется обратиться к читателям, а особенно к деятелям нашей архангельской культуры, к представителям Министерства Культуры Архангельской области – ни что другое не позиционирует нашу северную поморскую самобытность, как наш «поморский» язык, язык творчества Михаила Чернокова, обратите на него внимание, почитайте его книги.            

Михаил Скоморохов, специально для ИА RUSNОRD