Берлинская стена плача. 30 лет со дня объединения Германии

9 ноября 1989 года можно смело назвать днём падения коммунистического режима в Восточной Европы. Серьёзные шебуршения шли все 80-е во всех странах социалистического соцлагеря… началось с Польши и пошло-поехало. Но именно падение Берлинской стены как символа разъединения одного народа на капиталистов и социалистов, пока не физическое, только моральное, но бескровное, ясно показало, что одной системе пришёл кирдык. Социализм тогда никто не защищает, потому что бесполезно.

9 ноября 1989 в 19 часов 34 минуты, выступая на пресс-конференции, которая транслировалась по телевидению, представитель правительства ГДР Гюнтер Шабовски огласил новые правила въезда и выезда из страны. Согласно принятым решениям, граждане ГДР могли получить визы для немедленного посещения Западного Берлина и ФРГ. Сотни тысяч восточных немцев, не дожидаясь назначенного срока, устремились вечером 9 ноября к границе. Пограничники, не получившие приказов, пытались сперва оттеснить толпу, использовали водомёты, но затем, уступая массовому напору, вынуждены были открыть границу. Встречать гостей с Востока вышли тысячи жителей Западного Берлина. Происходящее напоминало народный праздник. Ощущение счастья и братства смыло все государственные барьеры и преграды…

Обратите внимание, это восточные рванули к западным, а не наоборот. Жители Западного Берлина потом стали с любопытством заглядывать на территорию ГДР и возвращались, крестясь – как же нас пронесло! У кого-то есть вопросы, чья экономика и идеология победили в этой схватке двух систем? По советскому телевидению эти события показывали в записи и без особых комментариев (и на том спасибо гласности), оставляя за чужим народом право самому выбирать своё будущее (а не как в Венгрии 56-го и Чехословакии 68-го). Помню, от происходящего возникло чёткое ощущение – и нашему глиняному колоссу недолго осталось шататься.

Говорят, в этот день советский посол в ГДР (Вячеслав Кочемасов) ушёл в банальный запой. Он же требовал, чтобы туристы из СССР не пересекали границу с Западом, опасаясь, что все они станут невозвращенцами, но не знал, как это проконтролировать. К слову, по имеющейся статистике из 60 000 жителей ГДР, ушедших в ту славную ночь на территорию ФРГ, 45 000 к утру вернулись обратно. Немцы поняли, что это не временное послабление, это теперь навсегда.

Как понял и наш дипломат, с горя хлеставший шнапс – его страна вчистую проиграла «холодную войну». Даже вничью не свела…

Впрочем, бытовая реальность была обидней втройне. Мои двоюродная бабушка с мужем, оба прошедшие войну в полевых госпиталях и награждённые боевыми орденами, поехали в ГДР в начале 50-х «советскими специалистами». Если по-современному, то гастарбайторами, ибо мотивация такая же - заработать побольше денег. Пусть не плиточниками-штукатурами, а по своим медицинским специальностям, но что это меняет? Рядовые советские врачи, они хотели иметь много детей, прекрасно понимая, что на зарплату в родных поликлиниках им эту ношу не поднять.

Представляете их душевное состояние - победители едут к побеждённым за звонким пфеннингом? Нет, не представляете. Не было в их состоянии ничего такого. ГДР для советских людей их поколения был неотъемлемой частью единой социалистической системы. Ещё одна советская республика, только с несколько более лучшим снабжением. Их возвращения с заработков я не помню... родился спустя несколько лет. Но кое-что из привезённого застал, то, что не успели разбить, сломать, сносить. Зато моя мама хорошо помнила рассказы своей тётки о том, какие заморские штучки попадали в Восточный Берлин из западной зоны. А также истории, рассказанные полушёпотом - если коллега по немецкой поликлинике вдруг не вышел на работу и не отзвонился, значит, точно свалил на Запад. Внучатая бабушка, правоверная коммунистка дворянского происхождения, преподносила эти факты с ироничным осуждением - вот, дескать, дурни, бежали от бесплатного жилья, образования и медицины, будут там на улице в коробках ночевать. Она верила в это до самого конца, почти дожив до своего столетнего юбилея.

Для справки - в период между 1945 и 1961 годами более трёх миллионов восточных немцев бежали в Западную Германию, что составило почти треть тогдашнего населения ГДР. Преимущественно это были молодые образованные люди, что вызывало недовольство Москвы, и в итоге привело к строительству Берлинской стены. Зато до этого многим немцам из восточного блока можно было позавидовать. Дело в том, что тысячи берлинцев в те годы проживали в восточной его части, а на работу ездили в западную. Соответственно, зарплату они получали в капиталистических размерах, зато за услуги ЖКХ расплачивались в социалистических. Да ещё расцветал чёрный рынок, причём, вот парадокс, активнее он функционировал на западе, чем на востоке. Загадка проста - в ГДР правила бал модель советской экономики, в условиях которой производство ключевых товаров субсидировалось государством. Соответственно, они и попадали на стихийные барахолки Западного Берлина, создавая ценовую конкуренцию местным товаропроизводителям. Власть с этим явлением боролась, но втихую поощряла движение капиталистических товаров в обратном направлении, резонно считая это лучшей агитацией за их социальную систему.

В итоге летом 1961-го власти социалистической Германии отгородились от Германии капиталистической вполне зримым занавесом. Про то, сколько человек бежало из «рая» в «ад», сколько сложили на этом головы, написаны километры. А оттуда сюда? Разве что расшифрованные агенты «Штази».

Как вам такое – только за первые два года существования Берлинской стены через неё на запад сбежали больше тысячи… гдровских пограничников. Потом социалистические власти опомнились и стали в этот погранотряд набирать идеологически стойких товарищей, прошедших специальную обработку. И обязательно имеющих семьи, как заложников.

Интересная деталь – ГДР из всех стран соцлагеря выглядела самой стабильной, там не было ни «Солидарности», ни Пражской весны, ни Будапештских волнений. На мой взгляд, причины тут две. Первая - уважение среднестатистического немца к законной власти, какая бы она не была, врожденная дисциплинированность. Вторая - мощная репрессивная машина, как своя в лице «Штази», так и многочисленные советские полки и дивизии. К этому фактору можно отнести и постоянное ощущение последнего форпоста перед атакой одного мира на другой, тщательно культивированное нашей идеологией.

Но была ли такая угроза на самом деле? Была, при чём чаще всего с восточной стороны. Вот пример из моей армейской службы. Как-то в штабе нашей танковой дивизии появился старший офицер, когда-то начинавший здесь службу лейтенантом. Приехал похвастаться новенькими полковничьими погонами и сияющим орденом на груди. И это в мирное время! Все кинулись с вопросами - как так, за что? И вот что он выдал...

Его танковый полк считался одним из самых отстойных в ГСВГ (Группа советских войск в Германии), залёт на залёте. Однажды ночью на пульт дежурному приходит приказ поднять часть по тревоге. Надо сказать, в группах войск такие тренинги иной раз проводились без предупреждения, не то, что на родине. Тот или спросонья или с бодуна перепутал код «тревожного пакета». А в том, что он вскрыл, было примерно следующее - «Военная опасность со стороны Запада! Полк поднимается в полном вооружении и идёт в сторону ФРГ, вплоть до столкновения с противником». Бестолковый дежурный дал именно такую команду. Наши танки остановили в нескольких километрах от границы, ослепив прожекторами. Орать в шлемофоны было бессмысленно, парни ехали побеждать или умирать...

Понятно, что дежурный офицер просто исчез в лабиринтах военной контрразведки. Командиру же полка, на тот момент подполковнику, было предписано явиться «на ковёр» к министру обороны. Тот уже подумывал застрелиться с честью, но в последний момент решил испытать судьбу ещё раз. И не прогадал. На аудиенции ему было присвоено внеочередное звание и вручена высокая правительственная награда! Оказывается, этот самый отстойный полк перекрыл все известные нормативы по подъёму по тревоге и проходу данной дистанции. Представляете, что началось, если бы эти бравые залётчики вторглись в западный мир? Нет? Ну и не надо...

Теперь-то даже президент Путин, в прошлом кадровый офицер-контрразведчик на территории социалистической Германии, несколько раз говорил об идиотизме существования подобного предмета разделения одного народа. Но, если посмотреть на Стену под другим углом, что в ней такого было особенного? Существовало два недружественных государства с различными политическими системами, а рельеф данной местности предполагал нечто более солидное, чем простая контрольно-следовая полоса. Символика - символикой, а практика охраны государственных границ диктует свои законы.

Ну вот, тридцать лет прошло… и что? Современная Германия - бесспорный лидер в Евросоюзе, взявший курс на политическую толерантность, и принимающий у себя сотни тысяч беженцев с нищего востока. Но при этом репатрианты из бывших советских республик наотрез отказываются селиться на бывших восточных землях. Более-менее сравнялся с западным уровнем лишь объединившийся из двух половинок Берлин, остальные районы исчезнувшей ГДР серьёзно провисают по экономике, такова плата за неудавшийся социалистический эксперимент. Родившимся и выросшим при соцстрое не хватает ни образования, ни профессиональных навыков, ни желания трудиться, так их развратила былая система. Молодёжь же старается переселиться западнее, в стране есть все предпосылки к демографическому кризису на местах.

Сейчас информационная открытость, эти процессы легко наблюдать и отслеживать. Тем не менее, у нас в России немало тех, кто мечтает о такой Стене по всему периметру государственной границы. Даже среди поколений, что путают Берлинскую стену со Стеной плача.

Как грустно, господа…

Леонид Черток