Проект Георгия Гудим-Левковича "О тех, кого помню и люблю". Аркадий Личутин: Поскриптум к эпохе "красных директоров"

Чтоб две нормы вмещали сводки,

Чтоб от песен охрипли глотки.

Чтобы время звенело в струны,

Чтоб у нас не кончалась юность…

Если посмотреть биографию среднестатистического «красного директора», то можно увидеть, что обычно это человек - глыба. Прошедший путь от рабочего до директора завода, защитивший диссертацию, а иногда не одну, имеющий собственные изобретения, понимающий в теории и на практике производство. При этом обладающий необходимой для руководителя жизненной энергией и лидерскими качествами, интуицией. В реалиях советской экономики хозяйственные руководители, особенно в промышленности, в большей или меньшей степени отвечали тогдашним представлениям о западных бизнесменах. Во-первых, для них был характерен деловой прагматизм. Во-вторых, они старались использовать минимум идеологической риторики, достаточный для демонстрации политической лояльности. В-третьих, в отличие от простого обывателя либо партийного «вождя», хозяйственники хорошо понимали суть терминов «норма прибыли», «вмененный доход», «упущенная выгода», а также других слов из рыночного лексикона. Однако в советской экономике технократической элите приходилось предпринимать чудеса изворотливости и предприимчивости, чтобы не только выполнять и перевыполнять государственные планы, но и огромную социальную нагрузку….

Аркадий Личутин родился 26 марта 1937 года в Архангельске, почти ровно через год как Соломбальский ЦБК, с которым будет связана его жизнь, был включен в реестр действующих предприятий Советского Союза. В том же году народная власть разочлась с первыми «красными директорами»: был расстрелян начальник и главный инженер «Сульфатстроя» Филипп Маршак, а через год «за связь с врагом народа Маршаком» – руководитель стройки комбината Иван Оншин. А вместе с ними – в небытие ушли более 50 человек. Потом было тяжелое военное детство. Аркадий был старшим сыном в большой семье участника войны, труженика Соломбальского ЦБК и воспитательницы детсада. В 1944 году, когда постановлением Совнаркома СССР завод был полностью переведен на выработку целлюлозы на экспорт, он пошел в 37-ю школу в поселке Первых пятилеток. В семье Личутиных было не принято лениться: Аркадий пас кормилицу корову Розку, умел ее доить, знал слесарное и плотницкое дело, был помощником отца во всех домашних делах…

Сразу после школы смышленый парень с рабочей окраины поступил в Архангельский лесотехнический институт. Инженер, химик-технолог – эта профессия в те годы была очень престижной. Друг семьи Личутиных, Адель Николаевна Ежова вспоминала, что уехать в то время с Сульфата в центр города и успеть в институт к первой «паре», было почти невозможно. «Аркадий предложил нам не ждать единственный вагон, где народу как сельдей в бочке, а ходить пешком по льду через Кузнечиху. Так мы и ходили: он впереди, а мы за ним гуськом...» Профессиональные интересы Аркадия сформировались во время учебы, на технологических практиках. Именно тогда он решил для себя – производство нужно знать до последнего винтика…

В институте Аркадий познакомился с будущей женой Татьяной. Они учились в одной группе, и после получения дипломов в 1959 году по распределению вместе приехали в Коряжму на Котласский ЦБК. Молодых специалистов сразу направили обучать рабочих строящегося сульфитного завода. «Аркадий Федорович начинал мастером кислотно-варочного цеха, затем работал прорабом и старшим прорабом, сульфитное производство пускал в должности механика цеха, а вскоре был назначен заместителем начальника сульфитного производства, два года спустя - уже начальником», - вспоминала его супруга. О том, как строился Котласский ЦБК, я написал в очерке о его директоре – Александре Дыбцыне. А совсем недавно нашел стихи Игоря Романюка, характеризующие то время:

Поселок рос – мы восхищались этим,

Хоть в суть вещей, наверно, не вникали.

Мы делали, что полагалось, детям –

С присущим любопытством наблюдали,

Как «лайнеры» возили «комсомольцев»,

Тех, что со сроком от пяти и выше,

Так дымом ТЭЦ затягивало солнце,

И сера «золотила» шифер крыши.

Текли года, Коряжмы лик меняя.

Для комбината «смена» подрастала

Как в песне «заводская проходная»

Вчерашним детям в жизнь путевкой стала

Внушали нам: забудьте про усталость,

Трудами вашими, да прирастет Отчизна…

И верилось, что сделать нам осталось

Всего лишь шаг до эры коммунизма.

Профессиональный рост Личутина был стремительным. В 1965 году он уже главный технолог, а спустя совсем немного времени – начальник сульфитного производства. Впрочем, такой карьерный взлет был по тем временам неудивительным. Уже тогда Котласский ЦБК называли кузницей кадров: отсюда вышло немало грамотных «технарей», которые впоследствии стали ведущими специалистами и руководителями на других предприятиях отрасли. Друг Личутина Василий Попов вспоминал: «Мы сдружились, когда я работал в варочном цехе, он – в кислотном. И дальше я везде шел по его следам. Он уходил с должности начальника кислотно-варочного цеха, меня ставили вместо него, уходил из главных технологов – я вместо него... Хороший расчетчик, толковый инженер, он много сделал для пуска варочного, сульфатного цехов. Яркий человек, классный специалист… У нас не было практического опыта в производстве сульфатной целлюлозы. Поначалу было тяжко: вечная гонка, цех в лесах, дробильные установки не работают, известь подать не можем, сода – в мешках, пыль – столбом. Ад кромешный. Привозили строительную известь, а она должна быть специальная, с высоким содержанием кальция – белая, ровная... А тут – камни, валуны. Мололи бульдозерами, а потом вручную – кувалдами. Затем грузили на транспортер гаситель, соду... Только к пуску мы с Личутиным нашли одно техническое решение по разводке соды, и это сняло часть проблем». Картина – во многом типичная для любого производства эпохи «развитого социализма»…

А Аркадий Личутин, помимо основной работы, читал лекции в филиале Сокольского техникума, вел практические занятия со студентами. Именно в то время наука и преподавание основательно его увлекли. Аркадий Федорович поступает в аспирантуру Ленинградской лесотехнической академии, где защищает диссертацию «Условия получения сульфатной целлюлозы из щепы от фрезерно-пильных агрегатов». Но это будет потом, а пока ему предложили новое назначение. Завершались работы по реконструкции Соломбальского бумажно-деревообрабатывающего комбината, и было принято решение о разделении предприятия на ЦБК и ЛДК. Требовались кадры, и директор комбината Борис Рогачевский предложил 32-длетнему Личутину должность главного инженера СЦБК. Кстати в том же 1969 году, когда Аркадий Федорович вернулся в родной город, произошло важнейшее для всей отрасли событие, которое изменило жизнь буквально каждого жителя Советского Союза: На Сяськом ЦБК в Карелии была ведена в эксплуатацию фабрика по производству санитарно-бытовых бумаг и изделий гигиенического назначения, а также выработан первый рулон туалетной бумаги в СССР. Поскольку своими силами страна победившего социализма это сделать не смогла, то были закуплены две английские бумагоделательные машины. Кстати, вначале новая продукция натолкнулась на нулевой спрос - простой советский гражданин не знал, для чего нужны эти рулоны бумаги, и ее просто никто не покупал. Но вскоре, после организованной через показы киножурналов перед сеансами в кинотеатрах рекламной кампании и добровольно–принудительного распространения среди работников на крупных заводах, туалетная бумага стала дефицитным товаром. Каким и оставалась до конца существования страны «лучших ракет и великого балета»…

Приехав в Архангельск Аркадий Личутин сразу же и безапелляционно заявил, что жить будет на Сульфате, хотя у него была возможность получить квартиру в центре города. На СЦБК ему сразу пришлось столкнуться с немалыми трудностями. Проект реконструкции комбината был «сырым», и многие огрехи стали очевидны уже в первую зиму. Пришлось в аварийном режиме заниматься утеплением зданий, строить пульты управления, заменять регулирующую аппаратуру на основном водоводе. А в целом около десяти лет потребовалось для приведения предприятия в нормальное рабочее состояние. В 43 года он возглавил СЦБК ставший к тому времени одним из лидеров отрасли. Он знал комбинат «от А до Я», с ходу мог начертить любую схему, а при необходимости, снимал пиджак и вместе с рабочими шел на любой участок, где нужна была помощь. Личутин постоянно работал над исследованием и внедрением новых технологических процессов. Были разработаны проекты варки целлюлозы из опилок, варка с использованием катализатора атрахинона, варка из щепы от пильно-фрезерных агрегатов. Нужно понимать, что в те годы все главные решения принимались на уровне министерства, и лучшее, что мог сделать директор, направить в Москву грамотные предложения. Но и это не было гарантией успеха. Для совершенствования технологии производства Аркадием Федоровичем были подготовлены несколько приказов министерства целлюлозно-бумажной промышленности. Увы, ни по одному из них не удалось получить стабильного финансирования. А по сложившейся советской системе, именно директор был за все в ответе. И Личутину приходилось «держать удар», порой незаслуженно. В личном деле хранятся копии выговоров, объявленных министерством, а еще через страницу - приказы об их снятии... Друг семьи Личутиных Валентин Верховцев вспоминал, что его всегда поражало умение Аркадия Федоровича организовать совместный отдых: «Он был по этой части большой выдумщик. Как-то зимой в лесу он предложил и сам возглавил соревнование - кто дальше всех проползет под снегом, не поднимая головы. Хохот был неимоверный от этого зрелища, правда, потом одежду участников пришлось подсушивать у костра».

Не получив в полной мере возможности заниматься развитием производства, Аркадий Личутин направил свою энергию на решение социальных вопросов и благоустройство микрорайона. Были построены десятки многоэтажек – пусть и неказистых «хрущевок», но позволивших расселить наиболее ветхие бараки, сдан первый кооперативный дом. Именно Аркадий Федорович «пробил» возведение нового здания школы № 51, нескольких детских садов, стадиона. К благоустройству поселка Первых пятилеток был привлечен весь коллектив предприятия: каждый цех шефствовал над своей улицей. По словам супруги Татьяны Федоровны, ее муж всегда мечтал о том, чтобы Сульфат был лучшим микрорайоном Архангельска. В самые тяжелые для страны годы – начале 1990-х – сумел воплотить в жизни проект строительства первого в Архангельске физкультурно-оздоровительного комплекса с бассейном и, несмотря на все трудности довести его до конца…

С началом перестройки Аркадий Федорович был востребован как профессионал-управленец для укрепления зашатавшейся советской власти. Это было в духе эпохи – «красные директора» становились руководителями самого разного уровня. В 1988 году он стал 1-м заместителем председателя Архангельского облисполкома, начальником Главного планово-экономического управления. Однако плановая экономика уже трещала по швам, страну захватили социальные протесты, свирепствовал дефицит. Профессионалы вроде Личутина не могли остановить неизбежный процесс развала своей страны…

Аркадий Личутин мог бы возглавить исполнительную власть в регионе, сразу после Виктора Третьякова (о котором я тоже написал очерк в этой серии). Но в 1990-м выборы были уже альтернативными, пусть и не всенародными. Никто, даже тогдашний последний 1-й секретарь обкома КПСС Юрий Гуськов, пересевший в кресло председателя областного совета депутатов, не ведал, что случится буквально через несколько лет. Выборы выиграл Павел Балакшин, вошедший потом в историю как первый глава администрации Архангельской области, и подведший черту под советской системой на Русском Севере: как в плане организации власти, так и в распределении собственности (рассказ о нем – впереди). Надо отдать должное Павлу Николаевичу, будучи сам производственником он сохранил за своим «конкурентом» должность 1-го зама: «Зная его как отличного специалиста, инженера, экономиста, да и вообще добрейшего человека, я попросил остаться работать со мной. Работоспособности у него хватало за двоих, он много ездил по районам и всегда принимал конкретные решения. Все главы районов его очень уважали за простоту, высокий профессионализм, понимание нужд и проблем районов. Я очень сожалею, что он так рано ушел из жизни, и горжусь, что судьба дала мне возможность поработать вместе с таким удивительным человеком», - отмечал Павел Балакшин.

Но, как и всякий «красный директор», Аркадий Личутин, был в первую очередь человеком конкретного дела, к тому же совершенно не умел отказывать, и многие этим пользовались. И он страшно переживал, когда помощь была действительно необходима, а он не мог помочь. Словом, чиновник из Личутина так и не получился. Он перешел на работу в «Севералмаз», где все свои знания и опыт вкладывал в быстрейшую организацию добычи алмазов на Севере. В 1999 году – вышел на пенсию. Но без работы смог прожить только девять месяцев... Жить для себя он не умел и ушел неоправданно рано, не дожив 65-и лет. И все-таки многое оставил после себя - на производстве, на улицах родного Сульфата, в сердцах близких и, что самое удивительное, даже малознакомых людей…

Анализ экономических практик «красных директоров» в лихие 1990-е годы показывает, что предпринимательский талант, способность «держать удар» в условиях формирующейся рыночной экономики оказались присущи очень немногим. Большинство так и не обрело новую экономическую идентичность. Руководя масштабным производством, являющимся градообразующей и системообразующей структурой, в силу сложившихся традиций, советские топ-менеджеры неизбежно выполняли политические и социальные функции. Но большая часть ожиданий технократической элиты, касающихся ее места в новой системе социально-экономических координат, в ходе радикальных реформ не оправдалась. Возможно, Аркадию Федоровичу в этом смысле и повезло…

Было время и были подвалы,

Было дело и цены снижали.

И текли, куда надо, каналы

И в конце, куда надо, впадали…