Гринпис назвал Архангельскую область в числе лидеров по уничтожению лесов

Международная экологическая организация «Гринпис» опубликовала данные подготовленного сотрудниками Мерилендского университета мониторинга экологической ситуации в России.

На сайте «Глобальной лесной вахты» опубликована интерактивная карта, на которой красным отмечены зоны, где за последние 17 лет исчезли леса.

Согласно опубликованным данным, только за прошлый год Россия потеряла 5,3 миллионов гектар леса. Самое массовое уничтожение деревьев произошло в Приангарье, Бурятии, Якутии, Красноярском крае, Амурской и Архангельской областях и в Ямало-Ненецком округе.

«Если говорить в целом по стране, в долгосрочной перспективе у нас 1 миллион гектар вырубается и три миллиона сгорает», — рассказал «МБХ медиа» руководитель лесного отдела «Гринпис России» Алексей Ярошенко.

Больше всего леса горит в Якутии, Бурятии, Амурской, Иркутской областях и Краснодарском крае.

Эксперт сообщил, что огромную площадь на территории России занимает так называемая «зона контроля лесных пожаров» — области, где, согласно приказу Минприроды № 426, пожары разрешено не тушить, поскольку там нет «угрозы населенным пунктам или объектам экономики в случаях, когда прогнозируемые затраты на тушение лесного пожара превышают прогнозируемый вред, который может быть им причинен».

«Если говорить о последних неделях, то на пожары, которые тушатся, приходится всего 5% от той площади, которая горит. Даже на те пожары, которые тушат, очень сильно не хватает людей и техники», — рассказывает Ярошенко.

Ярошенко поясняет, что деньги на тушение пожаров выделяются из федерального бюджета, и сибирским и дальневосточным регионам выделяют в 10 раз меньше денег, чем необходимо на ликвидацию всех пожаров.

«Прокуратура вчера возбудила уголовные дела в Якутии по пожарам, которые не в зонах контроля и которые надо было тушить. Но из-за того, что людей не хватило, пожары разрослись на многие тысячи гектар. И это из той зоны, где тушить обязательно», — говорит Ярошенко.

Не всякий пройденный пожаром лес гибнет. 3 миллиона гектар в год - это именно то, что погибает.

«По рубке абсолютный лидер — Иркутская область. А так дальше идут Архангельская, Вологодская области. В основном это таежная зона», — поясняет Ярошенко.

Эксперт говорит, что в последние несколько лет масштабы рубок более-менее постоянные, а объемы ограничены лишь аппетитами лесопользователей:

«Разрешенные объемы рубки у нас рассчитываются с огромным запасом. Рассчитываются по старым и липовым данным, поэтому они завышены примерно в три раза, — объясняет Ярошенко. — Есть, конечно, всякие ограничения, которые надо соблюдать, но в первом приближении получается, что рубят столько, сколько могут съесть: продать или экспортировать. Поэтому объемы рубок стабильны по регионам — что было три года назад, что сейчас».

Синим на карте отмечены зоны, где лес восстановлен. Однако по мнению Ярошенко эти данные все равно несопоставимы с потерями: «Поймать момент, когда древостой погиб, легко — он просто исчез. А восстановление происходит в течение нескольких лет. Поэтому данные о восстановлении даны за более ранний период».

При этом, по мнению эксперта, лес так или иначе вырастает.

«Но идет качественная деградация, — говорит Ярошенко. — После пожаров и вырубок тайга сменяется вторичными березняками и осинниками. А они нашим лесозаготовителям не нужны. Поэтому лесозаготовители проникают все больше и больше вглубь сохранившейся тайги».

При правильном лесном хозяйстве тайга восстанавливается за 60−80 лет, а при неправильном — более чем за 150.

«Лес — огромная беспризорная территория, которая ведется хаотически. Но вырубается все так, как будто ведется правильное лесное хозяйство, — говорит Ярошенко. — Леса качественно деградируют, особенно это хорошо заметно в регионах — лидерах по пользованию этих лесов. Это европейский север и Приангарье».

Уничтожение лесов крайне негативно сказывается на экологии. Например, вырубка лесов в Иркутской области приводит к прогрессирующему обмелению Байкала.

Однако негативное влияние происходит не только на экологическую, но и на социально-экономическую обстановку.

«Наша система лесопользования рассчитана на то, чтобы за два-три десятилетия „доесть“ все ценное, после этого поселки, живущие за счет лесного хозяйства просто умрут, — говорит Ярошенко. — И такие поселки умирают по стране тысячами. За последние четверть века из-за деградации лесных ресурсов у нас было потеряно порядка двух миллионов рабочих мест, которые лес мог бы давать людям. Это очень много, для сельских районов это катастрофа».