Своя история. О митрополите Архангельском и Холмогорском Корнилии

Начало начал

Все важное в человеке начинается с детства, когда мир входит в юный разум своими непреклонными реалиями — прекрасными, грозными, поучительными и созидающими. Митрополит Архангельский и Холмогорский Корнилий пишет, замыкая цепь младых начал со зрелостью высокого служения: «С детских лет я полюбил храм Божий. Неизреченная красота богослужения и благозвучное церковное пение влекли меня, еще трехлетним ребенком, в Дом Господень. И с годами осознано, что нет выше и ответственнее служения епископского на земле, нет суда строже, чем тот, перед которым надлежит предстать архиерею, когда «истязан будет», когда Самому Богу Живому будет давать он доскональный отчет: «Епископу вверены люди Господни, и он воздаст ответ о душах их». Поэтому у архиерея нет и не должно быть своей личной жизни и своих личных интересов, но вся его жизнь, все его мысли и заботы — это заботы о Церкви». И они радостно обильны и бесконечны...

Взгляд в Небеса

Владыка Корнилий, говоря о своем нежном возрасте, вспоминает то, что навсегда запечатлелось в трогательном ощущении теплого мира дома, детства и любви. С малых лет его носили на причастие в храм первоверховных апостолов Петра и Павла в Куйбышеве, которому в 1991 году вернули прежнее имя — Самара. Здесь молились его предки, многие его родные и близкие, его крестная — младшая сестра мамы, Нина.

Пятилетний Володя Синяев особенно запомнил свою первую Пасху. Вместе с домочадцами в Великую субботу он приложился к Плащанице, потом освятили яйца и куличи. Няня сказала: «Надо идти домой — уже поздно и темно». А мальчишке, впечатленному красотой храма и торжественностью его сводов, уходить совершенно не хотелось — дух великого праздника стоял в церкви: «Няня, зачем же нам уходить? Люди идут и идут в храм! Давай останемся? Тут так хорошо...» И расплакался.

Няня принялась уговаривать малыша, мол, ты скоро устанешь, спать захочешь. Что же я тогда с тобой буду делать?

Народ в самом деле все прибывал и прибывал. В то время в огромном Куйбышеве с населением 1,3 млн человек двух действующих церквей, действительно, было ничтожно мало на всех верующих, а праздники и вовсе проходили при колоссальном стечении молящихся. Священникам в такие дни приходилось служить три Литургии!

Няня все-таки решила остаться, но на всякий случай обратилась за советом и помощью в регистратуру: «Что делать, если ребенок просится остаться на ночь молиться?» Ответили ей просто и рассудительно: «Раз просится, значит, службу выстоит». А потом отвели няню и мальчонку в уголок, поставив напротив распятия, и попросили не выходить вместе со всеми на крестный ход. Народу было так много, что опасались давки. Ограда церкви тоже была полна верующих.

Во время службы люди так плотно стояли друг к другу, что было трудно даже высвободить руку, чтобы перекреститься. Когда люди пошли на крестный ход, дубовые двери храма затрещали от напора молящихся...

Мальчик на удивление няни спокойно выстоял всю службу. Поскольку время было еще раннее и трамваи в городе не ходили, он остался и на вторую Литургию...

С тех пор не по годам серьезный и вдумчивый Володя никогда не пропускал Пасху, приходя в храм по младости лет с родственниками, а потом и самостоятельно.

Благословение архипастыря

В восемь лет он получил первое послушание в Петропавловском храме, благословение подниматься на солею и следить за подсвечниками. В девять лет ему разрешили на будничных службах заходить в алтарь, но предупреждали: «Увидишь уполномоченного — прячься или незаметно выходи из алтаря». В советские времена чиновники по делам религии строго запрещали детям входить в алтарь... Могло ли это остановить мальчишку, ощутившего проникновенную красоту настоящей Веры?

Перед школой он впервые встретился с правящим архиереем — архиепископом Куйбышевским и Сызранским Иоанном (Снычевым), человеком авторитетнейшим и известным уже тогда. Володю привели к архипастырю за благословением идти в первый класс...

В епархиальном доме взору открылась большая светлая комната. Секретарь справился о цели визита. После этого владыка принял пришедших. Войдя, они положили земной поклон и взяли благословение. Напротив архиепископа Иоанна стояло кресло, в которое он усадил мальчика, показавшегося ему чем-то интересным для беседы: «Читать умеешь?» — «По-русски не умею, а по-церковно-славянски могу». — «Как это?» — «Я ставлю свечи на амвоне, а рядом со мной стоит псаломщик. Он читает, а я слушаю за ним». — «Какие же молитвы ты знаешь?» — «Царю Небесный, Трисвятое, Да воскреснет Бог, Верую»...

Архипастырь не мог скрыть своего удивления. Он благословил Володю на начало школьного учения, но и дал ему первое свое послушание, благословив: «Знаю, ты всегда ходишь в Петропавловский храм. Я благословляю тебя раз в неделю приходить в Покровский собор на акафист Божией Матери». Этот акафист читали каждый вторник перед явленной самарской святыней — чудотворным образом «Взыскание погибших». И с того дня мальчик не пропускал уж ни одного акафиста в храме...

14-летний иподьякон

Летом 1990 года на Волгу решением Священного Синода епископом Куйбышевским и Сызранским (с 1991 года — Самарским и Сызранским) был назначен владыка Евсевий. Знакомясь с краем, он объезжал все храмы, посетив в том числе и Петропавловский. В то время советский школьник Володя Синяев уже пономарил в алтаре. Как-то после службы к нему подошел старший иподьякон и, спросив имя, возраст и место жительства, предложил: «Не желаешь ли ты у нас иподьяконствовать?» И подвел к архиерею.

Владыка благословил отрока и сказал своим помощникам принести стихарь. Юному книгодержцу теперь надлежало держать канонник. Это был старинный, неподъемного веса фолиант, из которого архипастырь читал акафист святителю Николаю.

Чуть позже в Покровском соборе юноша стал помощником ризничего, старшим алтарником. Владыка решил взять его в штат собора, но советские чиновники по делам религии категорически запретили это делать. Владыка выслушал сие, но поступил по-своему, велев бухгалтеру оформить молодого человека по всем правилам. Так в 1990 году будущий архангельский архипастырь начал свой церковный трудовой стаж.

Совмещать служение в храме с учебой в советской школе, конечно, было нелегко. Это был перелом эпох — тот самый рубеж, когда СССР уже уступал историческую арену современной России. Но время все же на дворе еще было вполне атеистическое, и от учителей временами приходилось выслушивать бессильные нарекания по поводу религиозности.

Однажды юношу пригласили в кабинет директора и попытались надавить всем педсоветом: «Ты понимаешь, что из полутора тысяч учащихся всей нашей школы лишь ты один ходишь в эту церковь!» Стоял крепко, спокойно, зная свою правоту: молчал и не сдавался. Педагоги попытались воздействовать, спрашивая: «Кто является главным, управляющим всеми храмами?»

Вопрос был, что называется, с потаенным гвоздем, и Володя понимал, что таким образом хотят повлиять на священнослужителей, доставив им тревоги, а то и неприятности, обвинив в принуждении несовершеннолетнего к посещению церкви. Сослался на незнание, и этого вполне хватило. Да, придираться к нему придирались, но поведение у парня было примерное, учился он на «хорошо» и «отлично», поэтому дальше высказанных претензий дело не шло.

Комично и пророчески получилось на уроке математики в седьмом классе, когда учитель, Борис Анатольевич, всю контрольную о чем-то думал, глядя на пишущего Володю, а потом почти риторически внезапно спросил: «Что ты, Синяев, сидишь как архиерей?» Надо ли говорить теперь, что ответ дало само время...

Впрочем, надо честно сказать, что одноклассники Володи никогда не смеялись над его верой и его работой при церкви. Совсем наоборот. В начале учебного года классный руководитель спрашивала: «Кого выберем старостой?» Одноклассники каждый год выбирали управителем всех их школьных дел только Володю Синяева.

Это создавало авторитет, с которым нельзя было не считаться, и за многолетний труд старосты молодого человека, входившего в учебный комитет школы, отправили на экскурсионную поездку в Москву в составе группы педагогов и отличившихся школьников. В столице их экскурсоводом была верующая женщина, которая заметила, что Володя не ест скоромную пищу, так как стояло время Великого поста. Тогда она предложила вместо программной экскурсии в закрытый монастырь посетить стены Троице-Сергиевой лавры. Там юный иподьякон впервые приложился к мощам преподобного Сергия...

Слово наставника

Все-таки быть верующим было не так легко. Обывательский атеизм иногда принимал почти воинственные формы. Однажды на уроке физики в день Крещения Господня Володя пришел в школу с ранней Литургии. Учительница, выразительно посмотрев на него, начала урок так, решив, видимо, столкнуть науку и религию на актуальном примере: «Вот, сегодня Крещение, и весь город идет в церковь за святой водой. Там попы серебряный крест опускают в воду, и она не портится».

Володя не смолчал и, подняв руку, ответил: «Раньше на Крещение Господне прихожане всех шестидесяти храмов города шли крестным ходом к Волге, чтобы освятить воду. Сколько же надо было опустить в реку серебра, дабы вода, по Вашим словам, не портилась?» Учительница смешалась и, сбитая с атакующего настроя, ничего, естественно, не смогла ответить. Молодой человек, не упуская инициативу, напомнил, что воду, вообще-то, освящает благодать Святого Духа, а не металл...

Несмотря на такие успешные отражения выпадов против церкви и Веры, в такой атмосфере косых взглядов и плохо скрытого недоброжелательства жить было тяжело. Тем более, что несмотря на пыл юности, никакого противостояния ни с кем не хотелось, хотя слушать атеистические бредни было противно. Если это были личностные выпады, верующий юноша терпеливо не обращал на них внимания, но если хула касалась Господа Бога или Церкви, то всегда отвечал посильно своим знаниям и пониманию.

Бывали случаи и посложнее, когда без мудрого слова наставника приходилось совсем тяжко... Однажды Володя шел из храма домой. У своей пятиэтажной хрущевки, где люди знали друг друга в лицо и двери квартиры не запирали, на лавочках сидели соседи. Вдруг одна из женщин начала отчитывать парня: мол, ты ходишь в церковь и позоришь весь наш подъезд, ты недостоин учиться с нашими советскими ребятами, и учителя зря такое терпят... Тетеньку, переполненную кипучим негодованием, понесло во все тяжкие... Володя молча ушел домой.

Наутро он все рассказал своему духовнику, отцу Иоанну Букоткину. Тот ответил мудро и исчерпыающе: «Вот если бы ты в ее карман за кошельком полез, тогда бы опозорил свой подъезд». Юноша не держал зла на людей. Много позже, к нему, уже священнику, в храм приходили креститься те самые учителя и венчались их дети. Кстати сказать, крестил он и внуков той самой соседки...

Частичка сердца твоего

Летом 1993 года жизненный выбор был сделан окончательно. Архиепископ Евсевий, священноархимандрит Псково-Печерского монастыря, постриг молодого священнослужителя в малую схиму. По жребию предлагалось три имени: Антоний, Мефодий и Корнилий. Молодому человеку хотелось стать Антонием — в честь начальника монашеского жития. Второе имя появилось по случаю дня пострига, 3 июля (память священномученика Мефодия Патарского). Третье имя дало место обряда, происходившего в монастыре возле мощей Корнилия Псково-Печерского. Жребий выпал на это имя...

Монах Корнилий продолжил иподьяконство у владыки Сергия (Полеткина), а через год, 6 июня 1994 года, в Иоанно-Предтеченском храме был рукоположен им в иеродиаконы, после чего был направлен служить в Иверском монастыре Самары. Еще через год, 31 июля 1995 года, в Покровском кафедральном соборе Корнилий был рукоположен в иеромонахи и назначен служить в село Ореховка в ста верстах от Самары.

Это было не только далеко! Последние 20 верст до села пришлось преодолевать по раскисшей от дождей грунтовке. И лучшим транспортом здесь была лошадка с телегой. А еще лучше — верхом! Впрочем, дел и забот предстояло немало.

Приход был большим, в советские годы храм архистратига Божия Михаила, куда был назначен иеромонах Корнилий, практически никогда не закрывался. Церковь не действовала лишь несколько лет во время Великой
Отечественной войны. В 1946 году местные жители выбрали двух авторитетных дедов и послали их от общего имени в Москву похлопотать об открытии сельского храма.

Ореховские старожилы и по сию пору рассказывают, как те старики приехали на Казанский вокзал, сошли с поезда и — растерялись в большом и шумном городе. Заплакали, не зная, куда и идти, да и взмолились архангелу Михаилу. Тут к ним подошел военный человек и участливо спросил, куда им, почтенным отцам, надо попасть? Деды как на духу и ответили: «Вот, приехали церковь открывать в нашем селе, а куды идти-то и не знаем».

Служивый отвел стариков в сторонку, потом куда-то позвонил, все выяснил, затем посадил в машину, и вскоре ореховцы попали на прием к всесоюзному старосте и народному заступнику Михаилу Ивановичу Калинину. Тот в вопрос вник, достал специальный том, стал читать в ней про храм в Ореховке, потом сказал старичкам: «Хорошо. Езжайте домой. Все наладится». Оторопелых ходоков отвезли обратно на вокзал, посадили в поезд, и, пока они добирались до родного села, церковь той порой уже отмыли и приготовили к освящению. Оказалось, что в адрес местных властей из Москвы пришла правительственная телеграмма: «Открыть храм немедленно. Об исполнении доложить». И по милости Божией с тех пор церковь больше никогда не закрывалась.

Жила церковь — множилась и паства! Приход, в который был назначен иеромонах Корнилий, простирался на целых три района. Община была такой большой, что куличи и пасхи приходилось начинать освящать с Великого четверга. Владыка Корнилий с теплом вспоминает те годы, когда он сроднился со своей паствой, оставив там частичку своего сердца.

Храм или вертеп?

В одной из бесед митрополит Корнилий сказал: «Я благодарю Господа Бога за то, что если Он дает мне какое-то Свое благословение, то дает и хороших помощников и единомышленников. Куда бы я ни приезжал, везде сплачивалась дружная команда, которая помогала мне работать во благовестии Христовом».

В 1997 году священник был переведен в клир самарской церкви во имя святых мучениц Веры, Надежды, Любови и матери их Софии, получив вскоре поручение по возведению первого храма в жилом районе возле завода «Металлург» в Самаре. Эти кварталы строились уже после Великой Отечественной войны, и церкви там никогда не было. Верующим приходилось тратить на дорогу более двух часов, чтобы добраться до храмов в центре города. Первым делом обратились с просьбой в администрацию о передаче под устройство храма какого-либо пустующего здания, чтобы зарегистрировать общину. Тогдашний самарский мэр Георгий Сергеевич Лиманский нашел заброшенный детский сад. Ничего удивительного, ведь в 90-е годы, опустев без ребятишек, разрушались многие дошкольные учреждения. Но тут ситуация внезапно обрела иной оборот.

На детсадовский комплекс претендовали и коммерсанты, которые планировали устроить там заведение, совершенно противоположное высокому предназначению храма. Страсти накалились нешуточно, так как пустующий детсад находился на проспекте, в самом центре микрорайона, рядом было множество остановок общественного транспорта. Очень людное место, где и пристало бы основать церковь. Но даже многие влиятельные лица советовали не перечить и отправляться с идеей строительства куда-нибудь на задворки.

Отцу Корнилию благодаря Господу Богу повезло познакомиться с депутатом Самарской городской думы Галиной Дмитриевной Вадченко, которая тогда возглавляла земельный комитет города и приняла деятельное участие в решении вопроса. После семи месяцев хлопот с оформлением документов детсад передали все-таки Русской православной церкви. Там был открыт временный храм и начались богослужения. А рядом был заложен фундамент храма в честь Похвалы Пресвятой Богородицы. Что и говорить, в труднейшие 90-е годы многим пришлось, по сути, делать выбор между церковью и вертепом, живя трудно, скудно и порой на грани жизни и смерти. Но люди выбрали именно Храм...

«Иерусалимский синдром»

По благословению Святейшего Патриарха Алексия II и митрополита Смоленского и Калининградского Кирилла, который был Председателем отдела внешних церковных связей, игумен Корнилий в 2003 году отбыл на служение в Русскую духовную миссию. Там ему довелось временно заменять отца Виктора Мнояна, который долгое время служил в Горненском женском монастыре в Иерусалиме и вынужден был отлучиться по делам на некоторое время в Москву.

Отец Корнилий служил в Казанском храме обители, возглавляемой игуменьей Георгией (Щукиной). Ему довелось многое почерпнуть в общении с сестрами, которые прожили здесь по полвека, а то и всю жизнь. Повезло услышать и особое дореволюционное горненское пение, оставшееся в сердце навсегда... Отец Корнилий совершал утреннее и вечернее богослужения, а ночью вместе с монахинями ехал молиться ко Гробу Господню. Служение в Иерусалиме он до сих пор считает самым счастливым временем, когда он занимался только молитвой и только богослужением. С тех пор отец Корнилий старался каждый год с группой паломников побывать на Святой земле: «иерусалимский синдром» в его самом благодатном действии...

Радость созидания

Осенью 2011 года архимандрит Корнилий в новообразованную Волгодонскую епархию приехал как в чистое поле: собора кафедрального нет, архиерейского дома нет, епархиального управления нет. Епископу Волгодонскому и Сальскому пришлось основательно заняться хозяйством, возведя епархиальное управление, детский центр, архиерейское подворье, а кроме того — потрудиться для строительства собора Рождества Христова. Сегодня он полностью готов к освящению, которое совершит Святейший Патриарх.

Труды владыки Корнилия наглядны. Волгодонская кафедра большая и включает в себя территории 24 районов, и владыка поставил задачу, стараясь открывать в каждом благочинии по одному храму в год. В 2011 году епископ Корнилий принял епархию всего с 70 храмами, а когда уезжал на Север России в 2019 году, то здесь действовало уже 149 церквей.

Под крылом Архангела Михаила

В Архангельск он отправился на машине. Когда начались северные леса, владыке Корнилию сразу вспомнилась родина, а когда поднялись на автожелезнодорожный мост, в глаза распахнулась всей красой могучая Северная Двина, он сказал: «Как же она нашу Волгу напоминает!» Потому сразу ощутил, что приехал домой. И не ошибся, встретив на Архангельской земле прекрасных, отзывчивых и добрых людей, крепких верой и надежных соработничеством в союзе мира и любви.

Своей приоритетной задачей митрополит Архангельский и Холмогорский Корнилий поставил завершение работ по благоустройству Михаило-Архангельского кафедрального собора, который уже сегодня построен и стоит в полной славе, по праву считаясь визитной карточкой Русского Севера.

Владыка Корнилий не скрывает своих чувств: «Дух захватывает от его красоты! Я постараюсь, чтобы и внутреннее его убранство не уступало внешнему облику. Очень надеюсь, что Патриарх Кирилл освятит наш кафедральный собор... Перед нами стоит множество важных дел на духовной ниве, поэтому мы будем молиться Господу, чтобы Он помог нам в этих благих делах».

Исцеление пустынью

2 апреля 2020 года из архангельского аэропорта поднялся самолет, на борту которого находился митрополит Архангельский и Холмогорский Корнилий и другие священнослужители. По просьбе верующих Архангельской области они облетели границы региона, молясь об избавлении от коронавируса. На борт воздушного судна был поднят крест с частицей Животворящего Древа Господня, а также чудотворная икона Божией Матери «Всех Скорбящих Радость» из Ильинского кафедрального собора, образы Архангела Михаила и святителя Николая Чудотворца.

Накануне воздушного служения архипастырь обратился к северянам с проникновенным словом: «Возлюбленные о Господе братья и сестры! В сложное время, когда наше Отечество проходит через трудные испытания и весь мир борется с распространением новой инфекции, мы с вами призваны горячо молиться Господу Богу, чтобы Он избавил нас от опасного поветрия.

Предстоятель нашей Церкви Святейший Патриарх Московский и всея Руси Кирилл обратился к пастве и призвал строго исполнять все предписания, которые исходят от санитарных властей России.

Святейший Владыка напомнил, что великая святая, память которой на этой неделе особенно чтит Церковь, преподобная Мария Египетская, еще при земной жизни воспринявшая ангельское естество, спасла свою душу в уединении, вдали от людей.

«Давайте сделаем наши дома пустыней, давайте будем там возносить горячую молитву. Давайте возложим на себя подвиг не выходить из наших домов, как взяла на себя подвиг святая преподобная Мария — не выходить из пустыни», — обратился ко всем нам Патриарх Кирилл. Он напомнил, что нерабочая неделя — это не каникулы, а время концентрации мысли, упорядочивания семейной жизни, отношений с коллегами, с родными и близкими.

Дорогие северяне! Призываю на всех Божие благословение. Сегодня всем нелегко — власти принимают непростые, но очень нужные решения, медики помогают больным, а мы с вами должны горячо молиться, чтобы милостивый и человеколюбивый Бог уберег нас от всех инфекций и других заболеваний.

Пусть Господь мира благословит всех нас миром! Будьте здоровы и Богом хранимы!»
И вслед за владыкой Корнилием пусть каждый произнесет с чувством и от всей души молитвенное слово: «Господи Боже наш, не вниди в суд с рабы Твоими, и огради нас от губительнаго поветрия на ны движимаго. Пощади нас смиренных и недостойных рабов Твоих в покаянии с теплою верою и сокрушением сердечным к Тебе милосердному и благопременительному Богу нашему припадающих и на милость Твою уповающих. Твое бо есть, еже миловати и спасати ны, Боже наш, и Тебе славу возсылаем, Отцу и Сыну и Святому Духу, ныне и присно и во веки веков. Аминь».

Победа побед

В 2020 году мы отмечаем особый юбилей — 75-летие Великой Победы в Великой Отечественной войне. Знаменательно, что одновременно с этой немеркнущей датой в следующем году мы будем отмечать и 800-летие со дня рождения святого князя Александра Невского — основоположника славных побед в истории России. Он одолевал иноземцев с упованием на Бога, ибо христианство и вера стали преемственной основой жизни россиян и духовным фундаментом для борьбы с любым врагом.

Сокровенны слова Патриарха Московского и всея Руси Кирилла о том, что Победа в Великой Отечественной войне — это Божие чудо: «Народ, который так бережно хранил веру, казалось бы, эту веру полностью утратил, и нужно было раздаться страшным громовым ударам войны, чтобы вера православная во мгновение воскресла в сердцах людей. Множество солдат шли в атаку с именем Божиим. Наш народ побеждал с молитвой, с верой. И эта жертва, и эта молитва не могли быть отвергнуты Господом».

Размышляя о феномене нашей Победы, митрополит Корнилий писал: «Казалось бы, современная жизнь — мирная и спокойная. Однако на смену войне прямой пришла скрытая война — борьба мировоззрений. Истинно христианскому пониманию
Отечества, семьи, любви противопоставляются ценности ложные, антихристианские. Наша задача как наследников победителей — сохранить традиционные духовные ценности, культуру и нравственность, ставшие прочным фундаментом Победы, и передать их следующим поколениям.

Подлинная ценность и значение Победы для нас сегодня создают систему духовной безопасности страны, сохранения семейных ценностей, обращения к героическим и нравственно высоким примерам как созидательному потенциалу для преодоления кризисных тенденций в жизни общества. Чрезвычайную значимость имеет задача патриотического и духовно-нравственного воспитания молодого поколения. Именно ее мы осмысливаем сегодня как одну из приоритетных в деле обеспечения национальной безопасности страны. И на этой передовой линии сегодня мы все — родители и педагоги.

Патриотизм — явление духовное. Это явственное ощущение нашей глубокой связи с Отечеством. Это любовь к прошлому и настоящему России, это надежда и вера в ее будущее. Патриотизм неразделим со служением и подвигом, с нравственным выбором и самопожертвованием, с милосердием и состраданием, с достоинством и мужеством, с честью и трудолюбием».

Истинно, владыка! Слова, находя отклик в душе человеческой, рождают силу целого народа, извека настроенного верить, надеяться и жить.

(по материалам Архангельской епархии)