Иегумен Феодосий: "Жизнь в монастыре - великая радость"

О смысле монашеской жизни, духовно-просветительской и хозяйственной деятельности Свято-Троицкого Антониево-Сийского монастыря мы беседуем с его наместником, благочинным приходов Архангельска игуменом Феодосием (Нестеровым).

– Отец Феодосий, расскажите о начале вашего монашеского пути. Что вас привело на этот путь?

– Все каким-то образом устраивалось с самого раннего детства. Но если бы в юности кто-то сказал мне, что я буду священнослужителем, монахом – это вызвало бы у меня крайнее удивление и недоумение. Я никоим образом не думал и не мечтал об этом. Детство и отрочество были временем поиска, я не был удовлетворен ничем. Занимался всем понемногу и ничем с практической точки в будущем не применимым. Учился в хорошей московской школе, учеба давалась мне относительно легко. Ко времени, когда мне и моим сверстникам надо было готовиться к вступительным экзаменам в университет, я не знал, чем буду заниматься в будущем, не определился с профессией. Нельзя сказать, что это время было внутренне радостным. Напротив, это были годы сомнений, внутренних терзаний, мучительных и безответных состояний.

После школы сознательно ждал призыва в советскую армию. Здоровьем я не отличался, мог получить отсрочку, и при желании освобождение от службы. Но в 80-е годы уклоняться от призыва, даже под благовидным предлогом, было не принято, считалось позором. Кроме того, мои убеждения и внутренняя интуиция подсказывали, что пройти службу мне нужно самому. Как и для многих молодых людей, служба была временем душевных и физических испытаний, школой преодоления трудностей. В армии я стал осознанно обращаться к Богу, задумываться о непреходящем. Это было честное, искреннее ощущение бытия Божьего, Его участия в моей жизни. Еще не было осознанной молитвы – я как-то обращался, а Господь как-то отвечал. Армия осталась для меня очень важным периодом жизни.

Отслужив, как положено, два года, я выбрал путь своих родителей. В семье у нас все инженеры – мама и отец, дедушка и прадедушка. При этом я совершенно не был расположен к техническим занятиям, в детстве у меня в большей степени проявлялись художественные наклонности и эстетическое познание мира. Пропадал часами в Третьяковской галерее и Пушкинском музее, ходил на все выставки, занимался в одной из московских художественных школ. В то же время я понимал, что искусство не станет моим выбором. Я смиренно поступил в МГТУ им. Баумана, который когда-то закончили и мои родители. Точные науки давались с трудом. Уровень подготовки и требования были высокими. Об учебе в техническом университете остались самые теплые и возвышенные воспоминания. Я там встретил множество замечательных ученых, преподавателей, производственников, настоящих патриотов, мастеров своего дела и высоконравственных людей, неравнодушных к судьбам своего Отечества.

Таким я встретил 1988 год. Тысячелетие Крещения Руси буквально ворвалось в советскую эпоху. Полным ходом шли перестроечные процессы, демократизация общества. На книжных прилавках появились прежде запрещенные издания. Были сильные впечатления, вызванные событиями в религиозной жизни страны. Открыли Свято-Данилов монастырь в Москве. Сотни и тысячи людей получили возможность соприкоснуться с жизнью Церкви, повсеместно возрождались православные традиции. Появилась необъяснимая жажда на духовную литературу. В те годы своих издательств в стране было мало, православную литературу завозили из Джорданвилля (Свято-Троицкий монастырь в штате Нью-Йорк, США). Я, как и многие, вставшие на путь знакомства с азами духовной жизни, с жадностью скупал книги. Что-то читал, что-то откладывал на потом.

В это время у меня появился первый Катехизис. Я подробнейшим образом переписывал его, до конца не понимая, зачем я это делаю. Опыта исповеди и причастия не было. Хотя я уже знал, что эти Таинства есть у православных христиан. Трудно было перейти рубеж между знанием и пониманием того, что это необходимо, и непосредственным участием в таинственной жизни Церкви.

Первый опыт исповеди был потрясающим и глубоким. Полученным открытием я увлеченно делился со своими друзьями. В целом же это было время тихой религиозности. Не обошла стороной и свойственная той эпохе духовная всеядность. Я изредка, из любопытства, посещал протестантские собрания, кружки, практикующие восточный оккультизм. В то же время было неистребимое чувство, что полнота истины и откровения открыта исключительно в Православии.

Шли годы, подходила к концу университетская учеба. Но меня не покидала мысль, что инженерная стезя – это не то, что я должен осуществить в своей жизни. В личной молитве я обращался к Богу с просьбой открыть мой собственный путь. Что делать дальше, Господи? Скоро получу диплом, куда мне двигаться дальше? Долго, настойчиво просил. Так продолжалось два года. В это время целая цепочка чудесных событий убедила меня, что необходимо идти по духовному пути. Божий промысел был открыт со всей властью. В те годы лаврские духовники благословляли молодых людей идти в возрождающиеся монастыри. Внутренне я уже подходил к этому, но было убеждение, что этот шаг необходимо делать не самочинно, а по послушанию. Так и случилось, духовник Лавры дал благословение ехать в Тотьму. Там на реке Песья-Деньга потихоньку шло восстановление древнего Спасо-Суморина монастыря, основанного в середине XVI века преподобным Феодосием Тотемским.

– Шли суровые 90-е годы. Вы, москвич, получивший хорошее образование, покинули столицу и уехали в далекую провинцию. Как отнеслись к этому шагу родители, друзья? Как встретил вас Север?

– Для родителей было непросто принять мое решение, такое неожиданное для всех. Но Господь в этот момент моей жизни словно дал мне дар убедительности. Я был искренен, честен и настойчив, хотя от природы не могу назвать себя смелым человеком. Со временем близкие поняли и приняли этот мой выбор. Однако педагоги, профессора университета стали дружно меня спасать. Еще бы, молодой человек «попал в какую-то секту», уехал в глухомань, стал бомжом. С их точки зрения полностью утратил социализацию. Однако я следовал своему пути…

Встретили нас в Тотьме радушно. Первые дни мне казалось, что я словно попал в студию «Мосфильма»! Первый раз в жизни увидел рубленый дом. Батюшка вышел, с бородой до пояса, в рясе. На второй день я с недоумением поднял с земли какой-то странный для меня предмет. Батюшка захохотал: «Москвич приехал. Бензопилы не видал!» Тотьма со своими белокаменными храмами, местный говор и дружелюбие людей произвели на меня неизгладимое впечатление.

Конечно, нас, как и всех приезжих, местные «криминальные» братья проверили на прочность. Убедившись в твердости наших намерений, они дали свое «разрешение» остаться, стали считать нас «своими». Кризис 90-х прошел для нас незаметно. Мы трудились каждый день. На столе всегда были свежие овощи и рыба. В Вологде, в духовном училище, я закончил двухлетние курсы. Это был первый опыт систематического знакомства со Священным Писанием, догматикой, церковно-славянской грамматикой, богослужением. Потом были незабываемые годы заочной учебы в семинарии и академии Троице-Сергиевой лавры.

Четыре года жизни в Тотемской обители были временем духовной юности, порывов и больших надежд. Мы еще до конца не понимали всю тяжесть страстей и бремени разных сторон церковной жизни. Когда надо, засучив рукава, «тянуть лямку», «месить глину», «добывать руду», нести положенный крест. Вскоре все поменялось. Когда ты живешь с Богом, несешь посильное послушание, в жизни появляются обстоятельства, которые дают тебе возможность не оставаться на месте, а двигаться дальше…

– Как вы оказались в Архангельске? Как состоялась ваше первое знакомство с церковной жизнью в нашем крае?

– После Тотьмы, по благословению, я вернулся в Москву. Ходил в Заиконоспасский монастырь. Через некоторое время получил новое послушание – ехать в Веркольский монастырь, на Пинегу. В это время игуменом там был уже отец Иосиф. Спустя неделю меня, как уже имевшего к этому времени опыт жизни в монастыре, постригают. И очень скоро, так что в Веркольской обители я почти и не жил, благословляют в Архангельск.

Мое первое воспоминание о Владыке Тихоне очень простое и короткое. Помню старенькое деревянное здание епархии на улице Учительской. Отец Иосиф посадил меня на стул перед дверьми, на которой висел белый типографский лист с надписью большими черными буквами «ЕПИСКОП». Вошел в дверь и через пару минут вышел с радостной улыбкой. Я понял, что произошло что-то хорошее.

Затем – «генеральная исповедь». Духовник епархии отец Владимир Кузив сказал мне несколько откровенных напутственных слов, после которых я очень зауважал его. Девятого мая 2000 года Владыка Тихон рукоположил меня во диакона. Богослужебную практику проходил в Свято-Троицком храме под руководством настоятеля – отца Алексея Денисова. В праздник Крестовоздвижения последовала священническая хиротония, практика в Ильинском храме. В начале 2001 года по архиерейскому благословению назначен настоятелем подворья Артемиево-Веркольского монастыря в Архангельске.

– Подворье Артемиево-Веркольского монастыря было создано в годы вашего настоятельства, строилось на ваших глазах. С чего все начиналось?

– История подворья началась немного раньше моего приезда. В 2000 году в округе Варавино-Фактория в Архангельске была выделена земля под строительство храма. Этим вопросом, как и проектом Александро-Невского храма, занимался Дмитрий Яскорский, в те годы главный архитектор Архангельска. Дмитрий Станиславович и сейчас большой друг епархии, его старания неоценимы. Это строительство Михаило-Архангельского кафедрального собора, помощь в проектной работе по реставрации памятников Антониево-Сийского монастыря. Подворье Артемиево-Веркольского монастыря в Архангельске также построено при его непосредственном участии.

В том же году нам передали деревянный одноэтажный дом, расположенный поблизости от выделенного участка. Как оказалось, раньше это был дом священника. В доме устроили маленький домовой храм, в котором в 2002 году на Рождество Христово началась литургическая жизнь, была совершена первая служба.

В 2001 году Владыка Тихон освятил первый венец и закладной камень нового храма на берегу Северной Двины. Тем самым было положено начало строительства церкви в честь святого благоверного князя Александра Невского, в котором подворье очень нуждалось. Строительство было завершено в 2007 году, 4 февраля Владыка совершил чин великого освящения. Строительство храма сопровождалось деятельной жизнью подворья и православной общины. Господь собирал людей. Строительными и хозяйственными работами занимался Анатолий Назарович Фомин, ныне почивший. Его дело продолжил Сергей Иванович Болтенков. Никогда не забуду день, когда в ворота въехало несколько груженых машин. Я с ужасом наблюдал картину, как строительный мусор и лом заняли чуть ли не всю территорию стройплощадки. Анатолий Назарович с юмором сказал, что так и надо.Спустя пару дней все исчезло под метровым слоем грунта.

– Монастырское подворье – это не только храм, это еще и православная община. Какие служения и направления церковно-общественной деятельности были и остаются здесь в приоритете?

– Направления определились практически сразу. Это социальное и социально-психологическое служения. Сбор благотворительности, приют для бездомных, реабилитация алкозависимых по современным методикам с обязательным духовным окормлением. Создан семейный клуб «Ноев ковчег». Его работа направлена на оказание духовной и социальной помощи многодетным семьям. Прихожане помогают детскому отделению областной психиатрической больницы, Центру охраны прав детства, отделению для несовершеннолетних в СИЗО №4. Всегда в свое время приходили деятельные люди.

При подворье много лет работал антисектантский центр – региональное отделение Российской ассоциации центров изучения религий и сект, возглавляемой известным церковным деятелем профессором Александром Дворкиным. Сама обстановка в стране и городе в 2000-е годы подсказывала, что такой центр нужен. У его истоков в Архангельске стоит Ольга Владимировна Оберюхтина – неравнодушный человек, сама пережившая уход близких людей в секты.

Все шло своим чередом. Активность прихода, общины нередко ставили мне в заслугу, даже хвалили. Но это не совсем так. Я просто старался добросовестно служить Церкви, был рядом и помогал там, где мог помочь. Внутренне меня не оставляло ощущение, что долго «почивать на лаврах» Господь не даст. Так и случилось. В прошлом году…

– В прошлом году Священный Синод назначил вас настоятелем Антониево-Сийского монастыря. Вы также несете послушание благочинного в областном центре и руководителя одного из ключевых отделов епархии, отвечающего за взаимодействие Церкви и общества. Что значит для вас это назначение, как изменилось служение?

– В первые дни после назначения чувствовал некоторую растерянность. Антониево-Сийский монастырь с его древними стенами, богатыми духовными и культурными традициями не напрасно называют жемчужиной Русского Севера. Нести послушание в таком монастыре – большая ответственность. Но я не один. Есть крепкая опора – доброе отношение братии и их постоянная поддержка. Кроме того, я пришел не на развалины. Благодаря огромной энергии первого настоятеля монастыря – архимандрита Трифона (Плотникова) жизнь обители была восстановлена, при игумене Варлааме (Дульском) дело было продолжено.

Монастырь – это дом для монаха, его жилище. Монастырь – наша семья, квартира и крепость. Раньше как настоятель подворья и руководитель епархиального отдела я лишь изредка навещал Веркольский монастырь. Поэтому чувствовал себя в обители скорее как гость, сохраняя с братией теплые отношения. А местом ежедневного труда и забот был Архангельск. Сейчас все изменилось. Сийский монастырь стал домом. А в Архангельск приезжаю как в командировку.

– Сийский монастырь еще и большой хозяйственный организм, маленький город со своей экономикой, финансами, инфраструктурой. В преддверии 500-летнего юбилея эта сторона жизни приобретает особое значение…

– Экономикой, инфраструктурой, а также образованием и культурой. И не только в преддверии юбилейных событий, но и всегда! Летом 2019 года областное дорожное агентство «Архангельскавтодор» и его подрядчик, компания «Автодороги», завершили ремонт девятикилометрового подъезда от федеральной трассы М-8 к монастырю. Кровля древнего Свято-Троицкого собора приобрела свой первоначальный облик – завершена реставрация закомар. С 2020 года запланировано устойчивое финансирование реставрации собора, на которую необходимы немалые средства. Также в ближайших планах работы по обеспечению монастыря стабильной связью, предстоит реконструкция электросетей, решение вопросов водо– и теплоснабжения. Для подготовки к юбилею в марте 2019 года был создан оргкомитет, который возглавил губернатор Архангельской области.

– Вы упомянули культуру и образование…

– Еще в 2004 году в монастыре был открыт церковно-археологический кабинет… Сегодня его фонд насчитывает более двух тысяч единиц хранения. Это уникальная коллекция старопечатных книг кирилловского и гражданского шрифта XVII – начала XX веков. Это документы, картины, орудия труда и бытовая утварь, связанные с историей и хозяйственным укладом обители. Монастырь располагает собранием произведений древнерусской живописи. Во второй половине XVII века в стенах обители архимандритом Никодимом был создан знаменитый Сийский иконописный подлинник…

Все это наследие необходимо, что называется, предъявлять, вводить в общественный оборот. Мы планируем открыть две полноценные экспозиции. На первом этаже храма-колокольни будет размещена тематическая выставка «Русские цари и Антониево-Сийский монастырь», вторая выставка расположится в келарской палате Благовещенского храма, где будет широко представлена история обители… Сейчас этим занимается Александр Юрьевич Карушев. Он – память монастыря. Во многом благодаря ему был создан археологический кабинет и сохранился архив. Ему во всем помогает отец Феофил (Волик). Известный архангельский искусствовед Татьяна Михайловна Кольцова работает над выставкой икон из собрания монастыря. Экспозицию планируется открыть до юбилея монастыря.

Для братии и трудников действуют образовательные курсы по церковно-историческим, богословским и искусствоведческим предметам. Для одних – это возможность подготовиться к поступлению в семинарию, для других – осмысленно встать на путь монашеской жизни.

– Не секрет, что в монастырь приходят люди с различной мотивацией. Так, много лет при Антониево-Сийском монастыре открыт социальный приют, в том числе для бывших заключенных. Люди приходят со своей болью, болезнями, зависимостью. Многие остаются трудниками. Чем монастырь может им помочь?

–   Алкоголизм – глубочайшая проблема личности. Если у человека не сформированы либо расстроены жизненные ориентиры, если он не знает, за что нужно бороться, он топит свои проблемы в алкоголе. Это духовная проблема, которая восходит к поиску смысла жизни. Священники и монахи не являются тут исключением.

Монахи и трудники, столкнувшиеся с этой зависимостью и осознавшие ее пагубность, нуждаются в помощи. Последний год мы стараемся эту помощь оказывать. Проходят беседы с психологом, предлагаются современные методики. Без серьезных изменений в мышлении, поведении, жизненных ценностях у человека не получится выздоравливать от зависимости. Эта система реабилитации построена на работе с личностью, на том, чтобы человек прежде всего сам осознал свою проблему. В международной квалификации болезней алкоголизм считается «прогрессирующим неизлечимым заболеванием со смертельным исходом», как онкология. И единственный способ не умереть от него – это прекратить употреблять.

– Вскоре после первого архипастырского посещения обители вы с владыкой Корнилием ездили в Санкт-Петербург, посетили местное подворье. Не секрет, что сегодня монастырские подворья, расположенные на территории столичных епархий, нередко передаются под юрисдикцию правящих архиереев. Для северного монастыря подворье в одной из столиц – это не только связь с земляками, но и важное звено в финансово-хозяйственной деятельности. Как обстоит дело с подворьем Сийского монастыря?

– Подворье монастыря в Санкт-Петербурге было открыто девятнадцать лет назад по благословению Святейшего Патриарха Алексия. На встрече митрополита Санкт-Петербургского и Ладожского Варсонофия и митрополита Корнилия была достигнута предварительная договоренность о строительстве рядом с деревянной церковью во имя преподобного Антония Сийского еще одного, каменного, храма. Время не стоит на месте, подворье динамично развивается. Регулярно проходят богослужения, действует воскресная школа и библиотека. Духовенство окормляет медицинские и образовательные учреждения. Сохраняется духовная связь с Сийской обителью в Архангельской епархии. Новый храм необходим приходской общине и городскому округу, где расположено наше подворье.

– Каков сегодня ритм жизни в Сийском монастыре? Посильно ли вообще современному человеку монашество?

– Молитва и труд. Получается так, что день насельника и трудника делится на время послушания и молитвенных правил, согласно вековым традициям монастырского Устава. Каждый день совершается утреннее богослужение в храме: полунощница, Утреня, Литургия. У трудников свой распорядок дня. Утреннее правило, распределение на дневные работы. Вечером также совершается богослужение: Вечерня, повечерие. Между богослужениями – время послушаний.

Под силу ли монашество нашему современнику? Господь во все времена один и тот же. А жизнь человека зависит от его внутреннего устроения и настроения. Не от характера, не от места, где родился. Если человек хочет спастись, жить в монастыре, он будет это делать. Если хочет вести богоугодную жизнь в миру, то возможно и это. Надо только искать этого спасения, желать быть с Богом. На этом пути важны постоянство, послушание и совет. Главное – смиряться, жить по благословению и всех любить. А если нет любви к Богу, то трудно будет даже малое время прожить в монастыре…

Беседовал Денис Данилов