Как Марягин с меня глазами мерки снимал. Из Записок мосфильмовского киномонтажера

Гражданская оборона оставила в моей жизни не забываемый след. Сначала шли учения в застенках подвала, где все спали и делали вид, что слушают. Причем эти занятия проходили рано, вел их военный, но в каком звании, не помню. Помню только, когда он говорил о мощном взрыве, я просыпалась и понимала, что надо ползти на кладбище, не ошибешься.

Вот наконец настал долгожданный день соревнования. Мы переоделись на студии, облачились в черные сатиновые комбинезоны, резиновые сапоги, резиновые перчатки, сумка через плечо (с противогазом) и черный берет. Я подошла к зеркалу и увидев это ЧУДОВИЩЕ в берете, скривила улыбку. Все остальные были не лучше…     

Повезли на аэродром, погода была жаркая, лето, парило, должен пойти дождь. Сказали забрать прибор (название не точное) ЛПБ №007003000. Я прониклась к этому названию, прибор внушал  мне доверие, но моя напарница Люба изъявила желание взять его себе, поскольку она Звеньевая. Я сопротивляться не стала, как же… Звеньевая. Когда она пыталась оторвать этот ЛПБ № 007003000 от пола, ей это не очень удалось с первого раза. Я тогда подумала - как хорошо, что не я его взяла.

Мне и еще одной девушке выпали носилки (со жмуром), это по весу было не лучше. Но потом жмура решили поменять на девочку (лет семи), которая приехала с мамой.

Мы долго ждали, пока пройдут со знаменами наши конкуренты. Наконец пошли и мы, по-моему, мы пели «Не плачь девчонка». Потом каждая команда бегала по полю, одевала противогазы. И вот мы побежали, неся носилки со жмуриком и Любаша с прибором ЛПБ №007003000, человек нас было десять. Потом командиры закричали: "ГАЗЫ! ОДЕТЬ ПРОТИВОГАЗЫ!!!". Начали быстро вытаскивать и одевать эти резиновые намордники. Я сделала полный глоток талька, что внутри противогаза… и вся жизнь пронеслась у меня перед глазами. Пусть я лучше сдохну, сказала я себе, и сорвала его, как восточная женщина паранджу. Оказывается, внутри надо было протереть тряпкой. Надо было слушать, а не спать на занятиях!!! 

Пошел дождь. Место мы заняли последнее, но я нисколько не переживаю, зато в этом берете запомню себя и прибор ЛПБ№007003000 надолго...

              Хочу рассказать о фильме «Враг народа – Бухарин». Режиссер этого фильма Леонид Георгиевич Марягин. Я его знала по картине «Двое в пути».  А на этой столкнулась с профессионалом в высшем понимании этого слова. Леонид Георгиевич долго работал над сценарием в подготовительном периоде. Сценарий настолько был выверен по метражу, что, когда мы монтировали эпизод, он на экране оставался в том виде, что и был в сценарии. Я считаю это потрясающе, пожалуй, так работают иностранцы. Все четко, больше нигде я не встречала подобного. Преклоняю голову перед профи, которых, к сожалению, уже нет. Обычно сталкивалась с таким подходом – Ну, что будем снимать???   

А с Марягиным… Получали материал из лаборатории, отбирали дубли, монтировали, а вечером ехали в ресторан Дома кино ужинать. Там уже сидел Виктор Демин, друг и сценарист режиссера. Демин был веселый толстяк, такое количество интересных историй и баек я не слышала ни от кого. Умирали со смеху, на нас все смотрели, как мы заливались. Позднее, после <ОПРОКИДАНСА> (посошок на ход ноги), я ловила такси для Марягина, а потом сама уезжала домой.

На следующий день, он пришел на работу без шапки (она была вызывающе синего цвета, с ушками). Я удивилась - куда делась шапка, в которой он похож на баклажан? Леонид Георгиевич рассказал, что по дороге домой каким-то непостижимым образом попал из такси прямо в ВЫТРЕЗВИТЕЛЬ! Как - не помнит, только разбудил его строгий голос: «Марягин вставайте!!! Магягин!!!». 

На студии все называли Марягина Гарри Ковбой. Он носил шляпу ковбойскую, неожиданно гармонирующую с кожаным длинным пальто, такие в те годы называли «чекистскими».  Однажды он пошел обедать, а я одела его шляпу, пальто и покрутилась перед зеркалом. «А тебе идет!" - услышала я от Марягина, стоящего в двери. Правда, не подарил…

Работали душа в душу, хотя человек он был очень сложный, его: "Соображаешь!!" звучало как похвала. Ну и очень требовательный к себе, а к другим ещё более, плюс не сдержан. Как-то на сьемке наорал матом на массовку. Потом ему выговор объявили по студии, но это его не остановило.

К просмотру композитора Авета Тертеряна я подложила фрагменты его симфонии №7 №8. Должна сказать, что сложно работать с симфонией, она имеет развитие и практически нет в ней остановки. Посмотрели в зале материал, смонтированный с музыкой, Марягин, Мина Яковлевна-музредактор и Авет Тертерян-композитор. Тертерян после просмотра спросил: «А кто так поставил мою симфонию?».  «Я!!!» - сказала я тонким голоском, ожидая разноса. «Деточка!!! Я даже не представлял, что так прекрасно можно было поставить мою симфонию. Я очень доволен. Спасибо!!!». Я, конечно, задрала свой симпатичный (без лишней скромности) носик. К вечеру все поехали в ресторан Дома Кино, должна сказать, что так часто ни до ни и после «Бухарина» я там не бывала. Уж очень творцы попались хлебосольные…

Память у меня хорошая с детства, я текстом из картины, на которой работала, любила говорить. Марягин приходил в восторг от этого моего умения. А я еще текст умело вставляла к моментам жизненным, это всегда вызывало взрыв смеха. Картина получилась интересная. Режиссер пригласил меня на другую совместную работу «Троцкий». Поехал Леонид Георгиевич в Америку и в Мексику (ненадолго, группа локальная). Привез мне подарки - туфли красивые, какие-то безделушки и прекрасное нижнее бельё. «Надо же, а как Вы угадали размеры?». «Ты думаешь, я сижу столько времени за твоей спиной, и что, за это время размер не определил?!». 

Проработали мы вторую картину, неплохо, но ближе к концу рассорились из-за ерунды, в кино такое бывает. После встречаю его в Доме Кино. Кричит громко: «Конечно, как не работать вместе, так и не позвонишь!». Он как раз издал свою книжицу «Воспоминания» и вставил туда совместное наше фото. Вот и кричал: «Книгу мою за это не получишь!». Я пыталась оправдаться, что у меня мама больна, но он меня не слышал. Обидно, конечно, мы после перестали общаться, но я знаю, что он ко мне относился хорошо. А фото я потом сама достала.

Хочу сказать, что, когда Леонид Георгиевич скончался, мне очень было очень горько. Несмотря на свой неуживчивый характер, работа с таким ПОТРЯСАЮЩИМ ПРОФЕССИОНАЛОМ оставила след в моей жизни. Светлая память Вам, Гарри Ковбой...

Татьяна Белоусова