Они были не первыми. Поморский взгляд на фильм "Первые"

Признаться, с большой надеждой ждал фильма о первопроходцах научного освоения Арктики – Семене Челюскине и Василии Прончищеве. У нас фамилия «Челюскин» больше ассоциируется со знаменитой полярной эпопеей тридцатых годов, а вот о первооткрывателе самой северной точки Азии массовый читатель-зритель знает мало. Как и о Василии Прончищеве, который путешествовал в суровых северных широтах не один, а с будущей супругой Татьяной (там, в Заполярье и свадьбу сыграли). Жена пережила мужа всего на несколько дней… В мировой истории были подобные прецеденты – вдова испанского адмирала Исабель Баррето после смерти мужа возглавила экспедицию к Соломоновым островам (Интересующихся ее судьбой отсылаю к роману А.Лапьер «Королева четырех частей света»).

По пьесе Владимира Федорова «Созвездие Марии» (долгое время путешественницу из-за ошибки картографов называли Марией) режиссер Дмитрий Суворов снял лав стори&трэвелог «Первые». Патриотично, героично, чуть-чуть эротично, звездно (Наиль Абдрахманов, чей кинообраз кажется списанным с командора Иевлева из «России молодой», Евгений Ткачук, Алина Ланина, Валерий Баринов, срисованный с настоящего портрета Витуса Беринга, а не того, который в учебниках географии).

Сюжетная канва фильма – любовный треугольник капитан-штурман-девушка в процессе поиска макушки Азии по указу почившего к тому времени Петра («Дедушка умер, а дело живет»). Татьяну, в конце концов,  оформляют судовым лекарем. И она героически разделяет с экипажем все тяготы и лишения путешествия, только что коня на скаку не останавливает (да и откуда на борту взяться коню) и в горящую избу не входит. Естественно, колоритные арктические пейзажи – льды, северное сияние, река Лена.

Исторические ляпы? Ну, как без них. Сбежавшую от нелюбимого жениха-иноземца Татьяну хотят оставить на берегу, чтобы в якутском стойбище дожидалась прихода купцов из Мангазеи. Помилуйте, Мангазея к тому времени (начало царствования Анны) уже полвека как лежала в руинах!

Главный же ляп – экипаж дубель-шлюпки «Якуцкъ», набранный в Якутске из поморов. Капитан и штурман к бывалым мореходам, осваивавшим Сибирь с ермаковых времен (а возможно и раньше) относятся пренебрежительно: дескать, лентяи, им волю дай – в море не выйдут. И вообще в Якутске каждый первый – каторжный да ссыльный. Вы уж, господа сценаристы, определитесь как-нибудь, кто на корабле – каторжане или вольные поморы?

Ведут себя якутские поморы совершенно не по-поморски: иные не знают компаса (быть того не могло, просто компас они ласково именовали «маточкой», а не «компасом»), охотятся на белуху совершенно по-разгильдяйски, в результате чего один из охотников гибнет, пьют «для сугреву» прямо во время исполнения служебных обязанностей (настоящие поморы в море не пили, только на берегу после путины и зверобойки могли сильно расслабиться; застуканного за распитием в море потом бы в артель не взяли). И, наконец, два помора бросают тяжелобольных русских моряков и, прихватив шлюпку, отправляются к берегу и закономерно замерзают в пути.

Почитали бы для начала поморские уставы и «правильники», рассказы Бориса Шергина и работы Петра Ефименко о трудовой этике и взаимовыручке поморов, наверное, и изобразили бы потомственных русских мореходов такими, какими они были в действительности. В фильме поморы предстали поддатыми, косматыми полубомжами-полупиратами. Примерно такими геббельсовская пропаганда рисовала красноармейцев. Да, чуть не забыл: поморы, собирающиеся выбросить «бабу» с возу… то есть с корабля за борт – нонсенс. Ибо женщин поморы именовали «жонками», но не «бабами» («Бабами сваи забивают» - гордо отвечали поморки на фамильярное обращение к ним питерского чиновника: «Здорово, бабы!»). Ее наверняка высадили бы на берег (тем более берег рядом), но уж точно не уподобили любовнице Стеньки Разина.

В фильме поморы бегут с корабля, а якут возвращается на подмогу гибнущей экспедиции с собачьей упряжкой. Вполне в духе нынешнего неофициального государственного отношения к поморам как потенциальным перебежчикам (норвежскому королю хотят продаться) и непризнание их коренным народом Севера. Одна надежда на то, что государственная политика в России порой склонна меняться на прямо противоположную: вчера просто душили, а сегодня уже душат… в объятиях.

А ведь еще в 1954 году по повести Константина Бадигина был снят замечательный фильм «Море студеное» - о поморских робинзонах, проживших несколько лет на ледяном Груманте (Шпицбергене), где сыграла едва ли не треть звезд тогдашнего советского кино. Еще один пример – прекрасный телесериал «Россия молодая» про настоящих поморов, а не перманентно пьяных люмпенов, какими их видят создатели «Первых».

Что еще сказать о фильме? Пираты-разбойники, йо-хо-хо и бутылка водки, флибустьерского вида боцман – тоже неясно, то ли помор, то ли каторжник, исходивший Россию от Каспия до Сибири, штурман, демонстрирующий даме сердца секстан и сексуально обнимающий ее (по Фрейду!), еще одна сцена – он и она на носу корабля ловят ветер (по «Титанику», только что Татьяна руки крыльями не раскинула – был бы плагиат!), русский батюшка, храбро стреляющий в разбойников и вместе с членами экипажа долбящий лед, чтобы вывести парусник на открытую воду. Сцена, кстати, трагикомическая, заставляющая вспомнить ношение воды в решете или покраску газона в войсковой части по приказу командира. Но – так было, долбили лед из последних сил, топорами, гарпунами и чем придется.

Резюмирую: ждем достойных фильмов об Арктике и первооткрывателях Новой Земли и других арктическихархипелагов, первопроходцах Сибири, рыбаках, зверобоях, зимовщиках, патриотах, как Иван Рябов, Матвей Герасимов, как участники обороны Заполярья и полярных конвоев.

А что до женщин-путешественниц… Татьяна Прончищева – далеко не единственная. В 2020 году исполнится сто лет, как покинул сей мир выдающийся русский путешественник Григорий Потанин, который странствовал по горам и пустыням Азии вместе со своей женой Александрой Потаниной, урожденной Лаврской.  Александра Потанина в экспедициях не только решала бытовые вопросы мужа, но и занималась научной деятельностью, за что и была отмечена Русским географическим обществом.

Ее история заслуживает того, чтобы снять хороший фильм. Подвижническая жизнь, героическая смерть: уже парализованную, ее многие мили несли на носилках проводники-китайцы. Можно и спонсора найти… из ее однофамильцев. Еще одна русская путешественница Аделаида Ядринцева (Баркова) также заслуживает фильма. Единственное, что может помешать экранизировать их биографии – то, что мужья Александры и Аделаиды в свое время обвинялись в сибирском сепаратизме. Как поморы – в поморском. Ну, так «свой своему поневоле брат» - сказано в совсем другом фильме.

Анатолий Беднов