Не будите женщину. Социологический стриптиз в фильме «Герда»

Ох, как же прав был известный и наиболее цитируемый российский кинокритик Антон Долин, назвавший 2021-й «годом женского кино в России». Имелись в виду фильмы, снятые женщинами о женщинах. Со всеми плюсам в плане гендерного равенства в важнейшем из искусств, но и с объективными минусами – человеку сложно беспристрастно анализировать себе подобного.

Впрочем, в своём предновогоднем спиче Антон «Герду» прямо не помянул, сделав акцент на «Разжимая кулаки» Киры Коваленко и «Ничьей» Лены Ланских. В первом грустная история созревшей во всех смыслах девушки из православной Осетии, чья жизнь мало отличается от мусульманского шариата (в нашем, европеизированном понимании), во втором, не менее грустном, почти документальная проза о несовершеннолетней малахольной девице, рано познавшей, рано родившей, но так и не повзрослевшей.

Короче, артхаус с претензией на фестивальную судьбу. Раньше называлось социальной чернухой, но такое определение чаще отпугивает зрителя, чем привлекает, счастливое время для «маленьких Вер» безвозвратно кануло в лету. Снимать же «Красотку» по-русски, чтобы и касса, и трэш, и хэппи-энд с нравоучением до сих пор не получается.

«Герда» тоже снималась с прицелом на фестивальное будущее. И уже оправдалось по высокому разряду – приз за лучшую женскую роль в Локарно, не Канны, но достойно. Здесь своя интрига – лауреатка Анастасия Красовская непрофессиональная актриса, выбранная по типажу из десятков тысяч претенденток в той соцсети, которую сейчас называть небезопасно. То есть, по факту приз уходит режиссёру, она так увидела. Мда…

Кто забыл, Герда – имя геройской девочки из сказки Андерсена, не убоявшейся самой Снежной королевы. Для кого-то (таких единицы) готовность к подвигу в любое время – обычное состояние души. Для большинства (женского) нужна серьёзная мотивация в виде похищенного Кая. Но так любить тоже нужно уметь. Или хотя бы способности к этому чувству.

Наша героиня живёт двойной жизнью. В первой она студентка факультета социологии. Будущее у этих специалистов, не сказать, что богатое, туда часто поступают по принципу «куда-нибудь», соответственно и конкурс. Лера (так зовут девушку в этой половине жизни) явно из их числа, практику она не проходит, а отрабатывает. Ей-богу, такие же студентки, проводившие опрос у автора этих слов во время переписи населения, в сравнении с ней просто живчики – хоть ток-шоу поручай им вести.

Дело соцопросов, кстати, опасное, где пошлют, а где упоят вусмерть. Под стать и список вопросов – спрашивать у российских пенсионеров «считаете ли вы нашего президента секси?» ещё какие нервы надо иметь. Лучше самой ответить, что Лера постоянно и делает. Становится по-настоящему страшно за будущее отечественной социологии, дай бог здоровья ВЦИОМу. Хотя срез среднестатистического россиянина представлен в этой части фильма безжалостно и правдиво.

Вторая жизнь уже у Герды (это её творческий псевдоним) ночная. На жизнь она зарабатывает в стриптизе. Со всеми издержками этой многоплановой и тоже опасной профессии – консумацией, приватами, выездами на дом «по заказу клиента». Не морщитесь над последним, наша Герда не такая, едет только, чтобы «прикрыть спину» обдолбленной подруги. Которая ещё вчера об неё ноги вытирала в общей гримёрке и грубо называла Гердосом (защитница, кстати, на скандинавском).

Смотрел на это провинциальное гнездо разврата и удивлялся. В остросоциальных историях, пусть и с элементами мистики, важно трепетное отношение к бытовым деталям. Здесь же за окнами пару раз промелькнул пейзаж, достойный минимум мегаполиса-миллионника. Ну, да не это главное.

Стриптиз сегодня – искусство отживающие. Если в 90-х на публику раздевались чуть ли не в каждом втором питейном заведении, как в дорогом, так и полу маргинальном, сейчас в 340-тысячном Архангельске осталось, от силы, две точки, и в них не отмечается аншлага. Объелись, что называется, чувство запретной новизны прошло, а процент упёртых вуайеристов не так уж высок.

В изложении Натальи Кудряшовой стриптиз – всего лишь официальное прикрытие криминального гнезда разврата. Такой вывод можно сделать по контингенту исполнительниц, стилем поведения похожих на марух с малины. На самом деле, у автора этих строк есть опыт общения с ночными танцовщицами (три года программы «Спид-инфо-видео»). Очень разные у девушек истории, но элемент творчества присутствовал практически у всех. И это действительно работа, пусть и с определённым элементом профессионального риска.

Лера-Герда в этой среде как инородное тело, золотая медалистка в компании птушниц, только и мечтающих подороже раздвинуть ноги и «насосать» лишние сто-двести баксов. Изначально агрессивных, нетерпимых к иной морали и стилю поведения, как будто это не гримёрная, а барак женской зоны. Видно, что создательница полотна снимала по своему (женскому) представлению о климате в подобном коллективе, заранее не ознакомившись с реальностью данного бытия.

И, как часто бывает, режиссёр и сценарист, начинавшая как драматическая театральная актриса и воспитанная на чеховских героинях, верит, что хорошее начало победит любой разврат. В какой-то момент Герда становится моральным лидером стриптизной тусовки и одной песней (наивной и в ужасном исполнении) спасает себя и товарку от группового изнасилования разгулявшимися бандюганами («да у нас после такого просто не встанет»). Реальная жизнь гораздо жёстче… как-нибудь приведу парочку примеров из прошлого опыта.

Впрочем, режиссёру хватило такта вернуть зрителя в реальность. На поминальном обеде в память о почившей подруге в обычном уличном кафе среди бела дня скорбящие коллеги для всех обедающих в зале устраивают настоящее лесбис-шоу. Натуру-то никуда не денешь, а немного цинизма зрителю социальной фантазии только на пользу. Ну, не «Гроб мой бережно несите» им исполнять, право слово?!

Между ваше описанными профессиональными жизнями у Леры-Герды есть ещё третья. Личная. Неказистая. В ней мама, больная сомнамбулизмом (в просторечии лунатизм), за которой пригляд и пригляд (сами понимаете). Набеги папы-алкаша, сотрудника спецслужб, который, выходя со службы, не сдаёт табельного оружия и имеет нездоровую привычку им потрясать перед бывшей семьёй. Друг Олег, одновременно гений неформальной живописи и практичный могильщик, готовый всегда прийти на помощь, но в нужный момент оказавшийся физиологическим импотентом. Какой удар по профессиональному самолюбию исполнительницы стриптиза!

И ещё собственные волшебные сны в заколдованном лесу. Как у мамы (сомнамбулизм заразен?!). Где ни вопросов, ни ответов, ни хотя бы подсказок. Одна зачарованная красота и пустота. В них можно стать ангелом, спасительницей. А можно снежной королевой, если заступишь не на ту сторону добра, которая и есть настоящее зло. Вот только сложно понять, к чему в данной трактовке относятся стриптиз и социология.

Пусть уж девушка спит и дальше. Локарно ей в этом в помощь.

Леонид Черток