Марков Немировичу-Данченко из Архангельска

В Государственном центральном театральном музее имени А.А. Бахрушина хранится письмо Маркова Павла Александровича к Немировичу-Данченко Владимиру Ивановичу о гастролях МХАТ в Архангельске и репертуарных вопросах театра, датированное 25 июня 1937 года.

Справочно.

Павел Александрович Марков (1897 — 1980) — советский театральный критик, режиссёр, теоретик театра, педагог, один из крупнейших отечественных историков театра. В 1933—1944 годах был заведующим художественной частью, с 1944 по 1949 год — художественным руководителем МАМТ имени К. С. Станиславского и Вл. И. Немировича-Данченко. Как режиссёр поставил множество спектаклей, составивших золотой фонд советского театра.

 Владимир Иванович Немирович-Данченко (1858 — 1943) — русский и советский театральный режиссёр, педагог, драматург, писатель, театральный критик; народный артист СССР (1936). Основатель Московского Художественного театра вместе с Константином Станиславским.

 Выдержки из письма:

 «Дорогой Владимир Иванович!

 Не мог Вам ничего писать из Архангельска, потому что был там очень занят работой по выпуску “Кармен”, по “Елене” и “Одиночеству”. Вы, вероятно, уже знаете, что настроение там у труппы хорошее и что спектакли идут с хорошим художественным успехом. Сборы средние. Было несколько торжественных встреч, первая — с летчиком Фарихом, вторая — с Пленумом Обкома, третья — с испанскими моряками и, наконец, четвертая, уже без меня,— со Шмидтом, Водопьяновым и остальными полярниками».

 В следующем фрагменте автор сообщает подробности (для цензоров?) встречи в обкоме и приводит одну из возможных причин «средних сборов»: 

 «Конечно, каждая такая встреча подымает настроение труппы, в особенности в связи с молчанием прессы. Дело в том, что никто не берется писать о таких сложных спектаклях, как наши. В помощь редакции была подброшена моя книга, но подъема и решительности она в сотрудниках не вызвала. Тем не менее, кажется появиться статья о “Кармен” и “Травиате”».

 Реклама, пиар требовались и МХАТу. В провинции тем более. Далее Павел Александрович рассказывает о продолжающейся даже во время гастролей работе над одним из спектаклей:

 «”Кармен“ прошла с очень большим успехом. Должен сказать, что, несмотря на решительность, с которой я проводил этот спектакль, я дожидался его результатов с большой тревогой. Я боялся, с одной стороны, неосторожной ломки Вашего замысла и Вашего сценического рисунка, а с другой стороны, возобновления нападок в формализме и эстетизме. Ни того ни другого не случилось. Изменения, произведенные в спектакле, не так значительны и касаются преимущественно I-го и последнего актов, а также сцен Лукаса. Основное впечатление от спектакля — впечатление большой красоты. Декорация Рабиновича, возвращенная к ее первоначальному золотому цвету, в I-м акте напоена жарким южным солнцем. И фонтанчик по середине сцены и решотка сбоку не ломают архитектурных линий. Спектакль начинается со сцены Моралеса с солдатами. Его очень хорошо поет Петров. Эта компания ожидает прихода Кармен-ситы. Маленькая девочка приносит им весть о ней. Хора на сцене еще нет. До этих пор все идет хорошо. Не очень мне нравится использование марша. Я все время настаиваю перед Столяровым, чтобы он его купюровал, доказывая, что он должен пойти нам на уступки, если мы пошли на восстановление всех остальных мест музыки. Приход полковника тоже связан с темой Карменситы — с ее дикой прекрасной красотой. Здесь возникает только одно сомнение — появление нескольких действующих лиц, не появляющихся в дальнейшем. Поэтому мы решили соединить полковника с адъютантом, что вполне возможно по вокальному рисунку. Дальше акт идет, как он шел. Появление матери внизу получается очень трогательно. У Кореневой роль удалась, может быть, даже это ее лучшая роль. 3-й акт идет без изменений. Сцена Лукаса начинается с его выхода, согласно музыке Бизе, и кончается уходом толпы вслед за Лукасом».

 Конец фрагмента письма из музея. Словно краем глаза удалось заглянуть на театральную «кухню» высшего уровня.

 Старое письмо прочитал Александр Чашев