Поддать по-датски. «Ещё по одной», или Их ответ Горбачёву

«Пить можно всем, необходимо только, знать где и с кем, за что, когда и сколько». Эту надпись, выведенную не очень твёрдой писательской рукой на стене «расписного» кафе Центрального Дома литераторов, я ещё в детстве выучил наизусть. И всю жизнь стараюсь ей следовать. И знаете, получается.

Датский фильм на тему пьянства, где нет патетики и нравоучений, стал открытием прошлого года и заслуженным лауреатом «Оскара» года текущего. Не про Холокост, не проблемы секс- или нацменьшинств, и ни разу не политический манифест. Это при том, что весь мир помешался на здоровом образе жизни. Но здоровым должно быть не только тело, но и душа. Последней иногда так не хватает «полтинничка»…

В центре истории, рассказанной мастером скандинавского авторского кино, специализирующимся на препарировании семейных проблем без лишнего уклона в социальность Томасом Витенбергом, четыре друга-преподавателя датской провинциальной школы. Когда российский зритель видит бытовую устроенность этой, с позволения сказать, глубинки небольшой страны без имперских амбиций, в душе обязательно возникнет очажок праведного возмущения – чего же вам, сволочи, ещё не хватает?! Да вот такая сложная конструкция человеческой натуры. У мужчин – особенно.

К своему 40-летию, отмечаемому на «мальчишнике» в ресторане под шампанское и «царскую» икру, один из них, внешне брутальный (почти Рутгер Хауэр) учитель истории приходит к выводу, что жизнь прошла мимо. Пусть и не обдав с ног до головы грязью, но и не оправдав былых надежд, не принеся удовлетворения, даже полового. С женой давно чужие люди, профессором так и не стал, ученикам скучно с ним, а ему – с учениками. Единственное, что приносит удовлетворение и гармонию, это, как в известном экранизированном рассказе О Генри, добрая выпивка.

Поток откровений заставляет ещё троих, сидящих за столом, задуматься, что и их жизнь далека от придуманного в юности идеала. У преподавателя музыки не клеится с противоположным полом, на учителя психологии по ночам писают свои же родные дети, физрук вообще живёт бирюком, безрадостные вечера скрашивает только собака.

В такой ситуации герои советского кино бросают всё и едут на какой-нибудь БАМ в поисках себя, смысла и истины. Но датский случай другой – кто-то из разочарованной четвёрки предлагает на себе проверить теорию малоизвестного нам норвежского психотерапевта – человеку для полного счастья и внутренней гармонии на хватает в организме 0.5 промилле алкоголя, ошибку природы можно восполнить самостоятельно. Это вам не ударный труд в коллективе на субботнике, сказано – сделано!

И результат не замедлил сказаться, причём в положительную сторону. Вся «фантастическая четвёрка» становится интересна не только себе, но и окружающим. Поддатого историка евойная жена как бы открывает для себя заново, испытав в постели давно забытый оргазм. Многодетный психолог начинает видеть в ночных излияниях отпрысков юмористические стороны, сам начинает писаться в постели… и т.д.

Но, главное, все четверо стали интересней и понятней своим ученикам, а те, соответственно, им. Тут надо сказать, что датские школьники ведут такой образ жизни, что ни советским, ни российским не снился. Например, любимая забава старшеклассников – командная эстафета с ящиками пива, которое на каждом пройденном этапе выпивается с последующим вырыгиванием… та ещё «Зарница».

Ещё одна примета их национального образования – родители в присутствии детей вправе вызвать учителя «на ковёр» и устроить ему выволочку – ваши уроки, сэр, неинтересны. Ах, неинтересны?! Историк, предварительно поддав, загадывает классу загадку о трёх известных политиках, двое из которых пили-курили, а третий был трезвенником, мало того, вегетарианцем. «За кого бы проголосовали вы, будущее нации?». «Конечно, за третьего!». «Так вот, знайте – вы бы проголосовал за Гитлера, а первые два – Рузвельт и Черчилль». Гул одобрения, переходящий в овацию… датские недоросли впервые задумались об относительности всего сущего. Последний гвоздь в идеологию упёртых ЗОЖников, впрочем, как и в социальную политику большинства европейских стран.

То, что мы видим, это не сатира, присущая фильмам подобного плана, это констатация факта – человек на начальных стадиях опьянения действительно становится более раскрепощён и интересен для окружающих, и, что тоже немаловажно, самому себе. Проблема в пресловутом «сколько». И в «когда» (см. начало), поддатый учитель на уроке в самой демократичной стране – перебор.

Все герои этой пьющей истории в сути своей хорошие люди, не одномерные, как было почти в каждом советском фильме о вреде алкоголизма. Даже похмелье переживают по-разному – одному с утра белый свет не мил, другой свеж, как только что срезанный на грядке огурчик, третий уже остограммился. С самого начала понятно – окружающим они ничего плохого не сделают, только самим себе, пьяными даже за руль не садятся. Ощущение, ожидание этого усиливается по ходу действия картины и вырастает до масштаба общечеловеческой трагедии, такая либеральная философия.

Почти уверен, профессия героев выбрана не случайно. Мужчины в известном кризисе среднего возраста находятся рядом с вечно весёлой, уже пьющей молодёжью, так стремящейся во взрослую жизнь, где с большинством из них произойдёт тоже самое. Опять пресловутая относительность и бренность бытия.

И это далеко не сугубо датская проблема половозрелых жителей провинции. У их собратьев из американских, российских, австралийских, французских городков при всех современных коммуникациях самой доступной возможностью выхода из однообразия будней, увы, остаётся алкоголь. Он же лечит душевные раны. Он же приносит лишь временное облегчение. Но такова жизнь.

Конец истории четырёх алкашей-экспериментаторов предопределён – один уходит на небеса. Самый одинокий, неустроенный, да ещё и с профессией физрук, которая не очень располагает к философствованию. Что называется, спился с круга. Но школа провожает его в последней путь не с презрением, а тоской и признательностью, именно пьющим он завоевал настоящую любовь учеников.

И друзья провожают его. Снова сдвигая бокалы. В советской трактовке они бы наперегонки записывались к наркологу… только в реальности так не бывает. Наоборот, поминки переходят в бешеный танец с выпускниками их школы, почти в мюзикл. Бешеный не от отчаяния, от надежды. И, что греха таить, от мысли «хорошо, что это случилось не с нами». Просто трое сумели вовремя «тормознуться» (не завязать!), у закомплексованного учителя музыки даже личная жизнь забрезжила на горизонте.

Всё-таки это мастерство и где-то гражданская смелость – рассказать о проблеме алкоголя с юмором и без морализаторства. «Оскара» абы кому не дают… ну, почти.

Леонид Черток