Соловецкое "банное дело". Апелляция

Олег Кодола, блогер, участник Ассоциации «Вольное дело»:

Я отказался признать приговор по "банному делу", и адвокат составил апелляцию. Мой адвокат, Дмитрий Аншуков, составил апелляцию. Текст ниже.

В Приморский районный суд
Архангельской области

от адвоката Аншукова Д. А.
г. Архангельск, ул. Урицкого, д. 47, оф. 311

в интересах осужденного Кодола О. Е.
г. Архангельск, пр. Новгородский, д. 46, кв. 74


АПЕЛЛЯЦИОННАЯ ЖАЛОБА

Приговором мирового судьи судебного участка № 2 Приморского судебного района Архангельской области от 13 февраля 2017 года Кодола О. Е. был осужден по ч. 1 ст. 137 УК РФ. С данным приговором не согласен, считаю, что выводы суда не соответствуют фактическим обстоятельствам уголовного дела.

Мой подзащитный Кодола О. Е. обвиняется в совершении преступления, предусмотренного ч. 1 ст. 137 УК РФ, а именно в незаконном распространении сведений о частной жизни лиц, составляющих их личную тайну без их согласия.

Поскольку в статье УК употреблено слово «незаконный», вначале необходимо понять, было ли допущено нарушение какого-либо закона Кодола О. Е., и в чем конкретно.

Согласно обвинения, Кодола О. Е. нарушил ч. 1 ст. 23 и ч. 1 ст. 24 Конституции РФ, которые гарантируют каждому право на неприкосновенность частной жизни, личную и семейную тайну, защиту свое чести и доброго имени и запрещают сбор, хранение, использование и распространение информации о частной жизни лица без его согласия.
Правда, в обвинении нет ссылки на ч. 3 ст. 55 Конституции, согласно которой права и свободы человека и гражданина могут быть ограничены федеральным законом только в той мере, в какой это необходимо в целях защиты основ конституционного строя, нравственности, здоровья, прав и законных интересов других лиц, обеспечения обороны страны и безопасности государства.

Также в обвинении есть ссылка на п. 8 ст. 9 и ст. 16 ФЗ «Об информации, информационных технологиях и о защите информации», запрещающих получение и распространение информации, составляющее личную тайну, помимо воли гражданина (физического лица), если иное не предусмотрено федеральным законом.

При этом обращаю внимание суда на то, что в ст. 16 этого закона имеется 6 частей, но обвинение в этой части не конкретизировано, в нем не указано, какую конкретно часть ст. 16, и в чём именно нарушил Кодола О. Е. Кроме того, из обвинения невозможно понять, в чем именно нарушена ст. 16 в целом, поскольку она описывает совсем другие правоотношения. В приговоре этому обстоятельству оценка не дана.

По каким-то причинам в обвинении нет ссылки на Гражданский кодекс РФ, который в первую очередь регулирует этот вопрос, например п. 1 ч. 1 ст. 152.1, где сказано:
1. Обнародование и дальнейшее использование изображения гражданина (в том числе его фотографии, а также видеозаписи или произведения изобразительного искусства, в которых он изображен) допускаются только с согласия этого гражданина. Такое согласие не требуется в случаях, когда:
1) использование изображения осуществляется в государственных, общественных или иных публичных интересах;

Кроме того, в ч. 1 ст. 152.2 Гражданского кодекса РФ указано:
1. Если иное прямо не предусмотрено законом, не допускаются без согласия гражданина сбор, хранение, распространение и использование любой информации о его частной жизни, в частности сведений о его происхождении, о месте его пребывания или жительства, о личной и семейной жизни.
Не являются нарушением правил, установленных абзацем первым настоящего пункта, сбор, хранение, распространение и использование информации о частной жизни гражданина в государственных, общественных или иных публичных интересах, а также в случаях, если информация о частной жизни гражданина ранее стала общедоступной либо была раскрыта самим гражданином или по его воле.

То есть федеральным законом предусмотрено следующее: для распространения изображения (видеозаписи) гражданина (в том числе связанной с частной жизнью) требуется его согласие, но согласие не требуется, если видеозапись используется в общественных или иных публичных интересах.

Понятие «общественные интересы» дается в п. 25 Постановления Пленума Верховного Суда РФ от 15.06.2010 N 16 «О практике применения судами Закона Российской Федерации "О средствах массовой информации»
К общественным интересам следует относить не любой интерес, проявляемый аудиторией, а, например, потребность общества в обнаружении и раскрытии угрозы демократическому правовому государству и гражданскому обществу, общественной безопасности, окружающей среде.
Судам необходимо проводить разграничение между сообщением о фактах (даже весьма спорных), способным оказать положительное влияние на обсуждение в обществе вопросов, касающихся, например, исполнения своих функций должностными лицами и общественными деятелями, и сообщением подробностей частной жизни лица, не занимающегося какой-либо публичной деятельностью.

Понятие «публичные интересы» дается в п. 44 Постановления Пленума Верховного Суда РФ от 23.06.2015 N 25 «О применении судами некоторых положений раздела I части первой Гражданского кодекса Российской Федерации»
44. Без согласия гражданина обнародование и использование его изображения допустимо в силу подпункта 1 пункта 1 статьи 152.1 ГК РФ, то есть когда имеет место публичный интерес, в частности если такой гражданин является публичной фигурой (занимает государственную или муниципальную должность, играет существенную роль в общественной жизни в сфере политики, экономики, искусства, спорта или любой иной области), а обнародование и использование изображения осуществляется в связи с политической или общественной дискуссией или интерес к данному лицу является общественно значимым.
Вместе с тем согласие необходимо, если единственной целью обнародования и использования изображения лица является удовлетворение обывательского интереса к его частной жизни либо извлечение прибыли.
Не требуется согласия на обнародование и использование изображения гражданина, если оно необходимо в целях защиты правопорядка и государственной безопасности (например, в связи с розыском граждан, в том числе пропавших без вести либо являющихся участниками или очевидцами правонарушения).

Исходя из содержания указанных норм, можно сделать вывод о том, что если изображение (в том числе связанное с частной жизнью) распространяется без согласия гражданина, если он занимает государственную или муниципальную должность, является публичной фигурой, а целью распространения является общественная дискуссия или защита правопорядка.

Из материалов дела видно, что потерпевшие занимали на момент событий государственные и муниципальные должности, разговора на видеозаписи идет не на темы частной личной или семейной жизни потерпевших (семья, здоровье и тому подобные), а связан с деловыми отношениями (фраза Магида М. Л. «у меня 2-3 бизнеса идет с Дробышевым»), а также с планируемым нарушением прав граждан (фразы Магида М. Л. «Кодолу ни на один причал не пускаю», «А вот можно, чтобы бог помог нам никого не пускать на Монастырский причал», фраза Тетюкова Е. А. «Да! нцв. Друзей Кодолы», фраза Магида М. Л. «Кемь поставлю раком»).
Мотивом распространения видеозаписи со стороны Кодола О. А. было не желание проникнуть в тайны личной жизни потерпевших и выставить на всеобщее обозрение их прекрасные тела, и безупречное поведение, а справедливое возмущение обсуждением готовящегося нарушения прав Кодола О. Е. и других лиц. Частично такие нарушения были осуществлены, чему была дана оценка Приморской прокуратурой в представлении от 24 августа 2016 года (л. д. 199-202).
То есть, если учитывать публичность фигур граждан, изображенных на видеозаписи и содержание их разговора, то в данном случае закон в принципе не требует их согласия на распространение видеозаписи. Поэтому состава преступления не будет уже только по одному этому основанию, поскольку ч. 1 ст. 137 УК РФ требует обязательного наличия незаконности при таком распространении.
В нашем случае в действиях Кодола О. А. незаконности нет, состава преступления нет.

Кроме этого, необходимо проверить, имеются ли на распространенной видеозаписи сведения, составляющие личную тайну потерпевших. Согласно предъявленного обвинения, личная тайна заключается в том, что потерпевшие изображены в частично обнаженном виде, употребляют алкоголь (пиво), и используют ненормативную лексику.

В законодательстве нигде понятие «личная тайна» не раскрывается, поэтому приходится исходить из общих положений о том, что это такое. Если открыть словарь русского языка С. И. Ожегова, то под тайной там понимается «нечто скрываемое от других, известное не всем, секрет». Можно сделать вывод, если информация стала известна другим лицам, то она тайной не является.

В судебном заседании было установлено, что вменяемые Кодола О. Е. обстоятельства видели сами потерпевшие друг у друга, они не скрывали их от банщика. Свидетели пояснили, что частично подобные вещи (алкоголь, брань) Магид М. Л. допускал при посторонних лицах ранее. Сами потерпевшие также сообщили, что ранее допускали факты, вменяемые как личная тайна Кодола О. Е.

То есть применительно к нашему делу видно, что те факты, которые потерпевшие считают личной тайной, на самом деле такой не являются, поскольку они известны многим. Об этом нам сообщают не только свидетели, но и сами потерпевшие, что вменяемые Кодола О. Е. обстоятельства они не скрывали от окружающих. И не имеет значения, на Соловках это было или нет, были одновременно полуголый вид, алкоголь и матерщина, или по отдельности. Самое главное – скрывает ли это потерпевший от других лиц. В нашем случае, очевидно, что не скрывает, поэтому тайной не является.

Не нужно отделять изображение от звуковой дорожки, от содержания разговора, о чем говорит обвинение, эта позиция ошибочная.
Во-первых, подсудимому вменяется в вину матерщина, то есть само обвинение не разделяет видео и звук, содержание разговора.
Во-вторых, нам важно знать содержание разговора, и не только для того, чтобы узнать, была нецензурная брань или нет. Как уже было сказано ранее, содержание имеет значение для определения частный или общественный здесь затронут интерес.

ПРОШУ

Суд отменить приговор мирового судьи от 13 февраля 2017 года, вынести оправдательный приговор

Приложения:
1. Копии апелляционной жалобы

адвокат Аншуков Д. А.