Орлов всегда Орлуша. Поэт, который не боится быть собой

На минувшей неделе имя российского поэта Андрея Орлова, более известного как Орлуша, замелькало не только соцсетях, но и в печатных СМИ и даже на телевидении.

Орлушу клеймят и называют «конченной тварью». Забавно, что так выражаются те, с кем большинство приличных людей на одном гектаре по нужде не присядут.

«Во мне лично ноль украинской крови, но я - политический украинец» - вот, что взбесило наших телевизионных патриотов. Хотя они сами относятся к поколению, для которого украинец как объект критики и неприязни - явление абсурдное. В нашу с Орловым молодость намного сложнее было быть евреем, сложности с поступлением в ряд институтов и прочее. Потому что считались нестабильными – в любой момент могли эмигрировать. И в нашей тогдашней компании Андрей Орлов отличался именно русскостью своего происхождения… хотя поведенчески и по интеллекту всегда был еврей евреем.

Судьба нас свела в начале 1977-го года на складе готовой продукции Центрального рекламно-информационного бюро «Дельфин» (ОСВОД РСФСР), где сразу несколько раздолбаев примерно одного возраста и круга вращения пересиживали сложные времена – кто в ожидании призыва в армию, кто академку. За какие-то смешные деньги паковали плакаты, агитировавшие за спасение на воде, и рассылали их по всему Необъятному. Параллельно торговали джинсами, устраивали День по пиву, ездили играть в боулинг (парк им. Горького)… развлекались от души. Понимали, что такая жизнь вечно продолжаться не может… но очень хотелось.

Орлов туда попал по протекции начальника отдела готовой продукции, который одновременно был внештатным корреспондентом «Московского комсомольца». Андрей и там успел стать знаменитостью. С другом, тёзкой и однокурсником Васильевым (в последствии шеф-редактором «Коммерсанта» и ныне действующим продюсером литературно-политического проекта «Гражданин-поэт») они написали в редакцию газеты покаянное письмо о прохиппованной юности от имени абстрактного Боба Юранова. Из этой публикации широкие массы впервые узнали о существовании в центре столицы советской родины «стрита» и «олдовой системы». Того, что через десятилетье назовут «неформальным молодёжным объединением», объединившим не желающих строить коммунизм.

За ту публикацию главреда официального органа московского комсомола, если и не попёрли с работы, то точно лишили прогрессивки. Но Андрюхи в газете прижились. Орлов, кроме этого, ещё и рисовал. Особенно карикатуры. До сих пор помню одну его уморительную, не затрагивающую ничьи политические интересы – огромные человеческие руки насаживают на рыболовный крючок крошечного инопланетянина, а тот радостно вещает в эфир: «Докладываю – контакт с землянами установлен!».

Орлов всегда обожал эпатировать окружающую человеческую среду. У одной знакомой выменял штаны расцветки американского флага и выгуливал их на Пушкинской, за что неоднократно задерживался бдительными сотрудниками различных силовых ведомств (да-да, и ОБХСС тоже). При этом сам себя к «системе» ни причислял, на вопрос «ты со стрита?» всегда гордо отвечал «мы – складские».

В ноябре 77-го меня забрили в советскую армию. Прямо на день рождения Орлова, на его 20-летие. И он пошёл провожать меня… до сих пор благодарен.

Ровно через два года и один день я дембельнулся. Но Орлов меня не встречал, за неделю до этого самого забрили. Отправили служить в Пермь… откуда он уже через три месяца приехал в Москву в самоволку. Просто на один день – пивка попить, девушку в лицо чмокнуть, с дружками тусануться. Заодно и джинсы прикупить, ему лейтенанты денег надавали. А вот сделать отпускной было не в их силах.

Орлов въезжал на Казанский вокзал красиво… сидя у окна и держа в руках томик Жан-Поль Сартра. Представляете, что ожидало бы салабона, узнай про такой его вояж что старшие офицеры, что сержанты? Для меня, недавно вернувшегося, это было сродни гражданского подвига, о котором потом в части слагают легенды. Но для Андрея это обычное состояние, он всегда жил не по правилам. Например, открыто дружил с американками, перезванивался-переписывался. Что могло весьма пагубно сказаться на карьере его номенклатурного отца… а, может, и сказалось, я не в курсе.

Ещё один яркий штрих к рисуемому портрету. Через год забрили младшего брата Андрея Толика. Почти профессионального художника, с предпоследнего курса художественного факультета Полиграфического института. По закону родные братья должны служить в одной части, но Толя сделал всё, чтобы этого не произошло. «В обычной в/ч я буду сортиры мыть, а Андрюха рисовать»… и спокойно отсидел свои два года в студии Грекова. Уже тогда было ясно – его старший брат не только художник и журналист, но и сам себе продюсер. Что тоже большой талант, чуть ли не главный.

Насколько я знаю, Орлов свой МИХМ (Московский институт химического машиностроения) так и не закончил. Выбрал стезю свободного художника, писал и рисовал для всех, кто публиковал (и платил за это), не связывая себя нормированным рабочим днём. И не заморачиваясь строительством собственной карьера, она и так его нашла.

Золотое время будущего поэта Орлуши наступило вместе с Перестройкой и новым мышлением (сам-то он всегда мыслил, не как все). Американские связи способствовали его приходу на телевидение и организации телемостов, где Владимир Познер был фигурой отнюдь не главной. В свободное от этой суеты время он зарабатывал переводами видеофильмов и жил себе в кайф.

Но в какой-то момент телевидение засосало. С известной Мартой Могилевской они создали одну из первых в новой России продюсерскую фирму, ориентированную на телепродукт. Сначала было «Радио-труба», потом телеигра на большие призы, где медиа-знаменитости сидели в окошечках (не могу вспомнить название), потом что-то ещё. Плюс ресторан «Под роялем» на Патриках, в стратегической близости от квартиры, которую купил, чисто домовая кухня и место встречи друзей. Клипы-шнипы, ролики-молики. Журнал «Столица», где, в частности, на обложке был напечатан его паспорт, больше похожий на блокнот загулявшего гения. А ещё участие в избирательных кампаниях. Из громких побед – провод Березовского в ГосДуму от Карачаево-Черкессии (возил агитировать за Абрамыча Никиту Михалкова с только что отснятым «Сибирским цирюльником»), и усадка Абрамовича губернатором на Чукотку. Ну, и Путину кое-чем помог на его первых выборах, не без этого.

А потом новый поворот. Решил Андрей, что он, прежде всего, поэт, стал Орлушей, теперь только этим занимается. Уже на середину нулевых его ценник на участие в закрытом корпоративе доходил до 10 тысяч евро. Ещё и в помине не было «Гражданина-поэта» и публичных выступлений… представляю, каков сегодня его райдер.

Теперь по делу. Андрей Орлов – один из умнейших и талантливейших людей, с какими меня сводила жизнь. Не признающий ни общих правил, ни титулованных авторитетов, ни приличий, это тоже есть. Да, любит выпить, чего никогда не скрывал, но в свинском состоянии его не помню. Да, любит денег, но ровно настолько, чтобы они помогали, а не мешали жить. Может позволить себе говорить то, что думает, возможно, из-за того, что одинок в этой жизни. Не страдает – ЭТО ЕГО ОСОЗНАННЫЙ ВЫБОР. Но не эгоист, душа и кошелёк всегда открыты.

Теперь о «политическом украинце». Тут Орлуша слукавил – есть у него украинский корешок. Вернее, был, бывшая жена с украинской фамилией. На их свадьбе произошёл очень показательный случай. Кто-то из общих друзей решил пошутить и поднял тост за то, что Андрей привёл в компанию «очаровательную хохлушечку». Тогда-ещё-не-поэт моментально отреагировал, взял алаверды и поблагодарил Валеру за то, что он привёл в коллектив не менее «очаровательную жидовочку». За столом возникла нездоровая пауза и шипение в спину – «ты что, Орлов, рехнулся?!».

А он не видит разницы, разосрался напрочь с другом Охлобыстиным, когда Иван, придя в его телевизионное агентство, выразил недовольство тем – «сколько же ты здесь жидяр пригрел». Почувствуйте разницу в интонациях…

Деньги Андрей Орлов переводил, по его же словам, в украинские госпитали, где лечат раненных солдат ВСУ. Если для кого-то это равносильно помощи националистическим группировкам… тогда я не знаю.

Зато понимаю, зачем он об этом заявил во всеуслышание. Чтобы уравновесить Захара Прилепина, кичащегося своими военными «подвигами» там, где все стороны конфликта диво, как «хороши». А то у мирового сообщества может создастся впечатление, что вся российская культура на той стороне. Так не бывает, кто-то обязательно должен быть и на другой для баланса. Иначе возникает монополия на правду.

И Путин вряд ли обиделся на Орлушу за то, что он не верит в «исправившихся кгбешников». А то президент сам про себя не знает.

И главное, Андрей Орлов – мой друг. А это навсегда.

Леонид Черток